Анализы стихотворении пушкина во время бессонницы

Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ

Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.

Как стать экспертом?

Именно это высказывание правомерно в отношении предложенных для анализа стихотворений – Ф. И. Тютчева и А.С. Пушкина.

Стихотворение Тютчева было написано в 1829 году, однако опубликовано в 1830 (в этом же году опубликовал свой текст и Пушкин), поэтому о каких бы то ни было заимствованиях поэтических клише говорить не приходится.

Общая черта обозначена уже в названиях стихотворений. «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» и «Бессонница» — слово «бессонница» предваряет состояние лирических героев: оба не спят и погружены в размышления.

Общей является и тема — философская.

Но здесь же появляется первое различие: разные аспекты! Если у Пушкина философичность сопряжена с поиском лирическим героем смысла собственной жизни, то у Тютчева это, прежде всего, осознание героем тленности человеческой жизни вообще.

Эти разные поэтические задачи обуславливают и разницу в выборе поэтических средств.

Стихотворения принципиально отличаются по виду: пушкинский текст написан монолитом, так подчеркивается состояние духовного «раздрая» героя. А вот текст Тютчева представляет собой шесть катренов, опоясанных кольцевой рифмовкой (она ломает присущую всему тексту динамику перекрестной, заставляя словно остановить свое внимание и … задуматься). Рифмовка, выбранная Пушкиным, бесспорно, сложнее тютчевской (здесь присутствует сочетание и наложение кольцевой и смежной – своего рода сигнал присутствия доминирующей рифмы). Это, на мой взгляд, еще раз свидетельствует о нарушении так привычной пушкинскому стиху гармонии.

И если общим является то, что каждый из текстов подчиняется внутреннему трехчастному делению, (у Пушкина: тезис — бессонница (1-4 строки), развитие тезиса – причины (5-11- строки) и антитезис – о решимости обрести гармонию(12,13) ; у Тютчева: тезис: бой часов наводит лирического героя на размышления о бренности человеческого существования (1, 2 строфы), развитие тезиса — раздумья о жизни и смерти, о смене поколений (4 строфы), и третья – финал – снова звук погребального колокола), то существенно различаются их финальные части: у Пушкина это попытка освободиться, вырваться из круга мучающих вопросов, а композиционное к о л ь ц о тютчевского текста возвращается все на круги своя, но уже с большей горечью («бой часов» сменяется… «погребальным голосом металла»)

Расхождение «читается» и в ритме: хотя оба текста подчинены ритму двусложника, настроение они создают разное. Четырехстопный хорей у Пушкина сигнализирует о внутреннем смятении лирического героя (Вспомним «Дар напрасный, дар случайный…», «Зимнюю дорогу», «Предчувствие»…); в то время как четырехстопный, но уже ямб Тютчева – о глубине непреходящего уныния.

Как видно, эти стихотворения близки не только хронологически, но и по смыслу. Об этом красноречиво свидетельствует уже первая строчка каждого из текстов, где присутствует образ часов.

Часов однообразный бой,

Томительная ночи повесть!

Мне не спится, нет огня;

Всюду мрак и сон докучный.

Ход часов лишь однозвучный

Раздается близ меня.

Однако как эти похожие внешне образы принципиально различаются!. У Тютчева «бой часов», как неумолимое свидетельство быстротечной жизни, а у Пушкина – «ход часов» обнажает напряженное состояние героя (мерное тиканье часов должно звучать убаюкивающее, но только мешает заснуть ему). Разница значений образов часов указывает на разницу «местоположения» двух героев: тютчевский словно парит над миром, а герой Пушкина хоть и находится в замкнутом пространстве «спящей комнаты», но вторгается в бездонность своего внутреннего мира.

Решительно отличаются и строки текстов, организующие начало второй части». У Пушкина это ряд вопросов к Жизни, собственной Судьбе, к Божественным силам, проявляющимся в воле природы:

Парки бабье лепетанье,

Спящей ночи трепетанье,

Жизни мышья беготня…

Что тревожишь ты меня?…

Это пренебрежение в прямом смысле ко всему: назвав голос парки «бабьим лепетаньем» лирический герой проявляет ироничное отношение к обожествляемому существу (Парка – это все-таки богиня!), а именуя мерный ход жизни «мышьей беготней», и вовсе насмехается над человеческим существованием в целом и своей жизнью в частности. От отчаянья!..

А вот вторая часть Тютчева – это нечто иное. Если у Пушкина жанр можно определить как диалог с собственной Совестью, то у Тютчева – это скорее грустная сентенция о сущности миропорядка. Герой его знает, что произойдет с ним: в 3-5 катренах он словно рисует картину своего недалекого и совсем безрадостного будущего.

Нам мнится: мир осиротелый

Неотразимый Рок настиг —

И мы, в борьбе, природой целой

Покинуты на нас самих.

Здесь открывается главная тема тютчевской поэзии: неприятие невозможности продлить свое существование в этом мире ни на секунду больше, чем отведено «неотразимым Роком». Мысль о бренности человеческой жизни вообще заставляет Тютчева ввести местоимения «нам», «мы», «наша» вместо «я» и «моя».

Быстротечность, почти неуловимость жизни представлена в сравнении самой ее с призраком. Она «с веком и друзьями бледнеет в сумрачной дали…», дословно, все краски жизни выцвели и ушли в небытие, а друзья – олицетворение единственной радости жизни – вот-вот канут в Лету. Вместе с тем лирический герой осознает не только неумолимость времени, но и быстроту смены поколений: здесь чуть ли не впервые во всем тексте появляется положительная, «светлая» коннотация:

И новое, младое племя

Меж тем на солнце расцвело,

…Однако она стремительно сменяется семой смерти и одиночества.

А нас, друзья, и наше время

Давно забвеньем занесло!

Как тут не вспомнить строки другого пушкинского текста – «Брожу ли я», где та же мысль, те же образы:

Младенца ль милого ласкаю,

Уже я думаю: прости!

Тебе я место уступаю;

Мне время тлеть, тебе цвести.

И если пушкинский герой принимает закономерность такого исхода, всецело доверяясь новому поколению, то герой Тютчева никак не может принять грядущую смерть, не может смириться с забвением, невозможностью существовать вечно во Вселенной.

Получается, что мотив времени для героев имеет разное значение: для Пушкина ценность времени определяется насыщенностью и глубиной прожитых мгновений жизни.

(а не бездарно «утраченных дней»), а у Тютчева сущность времени иная – это напоминание о быстротечности жизни, смертности человека. ( «Глухие времени стенанья, //Пророчески-прощальный глас»). Время у Тютчева существует как некая самостоятельная метафизическая сущность, сродни Вечности. Но они разделены с человеком, и единственное, на что он может рассчитывать, – на сочувствие:

Свершая в полуночный час,

Металла голос погребальный

Порой оплакивает нас! –

так драматично заканчивается «Бессонница» Тютчева.

А «Стихи…» Пушкина имеют другой финал с точки зрения смысла и настроения:

Я понять тебя хочу,

Смысла я в тебе ищу…

Мужская клаузула , смежная рифмовка, неточная рифма, единственный раз встречающаяся в тексте хочу, ищу… ( в противовес исчезающей к концу текста огня; близ меня. беготня меня? дня?), – Все это обнажает энергичное стремление автора преодолеть свое духовное смятение, обрести равновесие и свойственный ему оптимизм.

Оба этих текста, кроме принципиальной смысловую разницы, имеют еще одно отличие. Тютчевская «Бессонница» отражает в себе свойственную ее автору концепцию мира и человека, вспомним «День и ночь», «Святая ночь на небосклон взошла…», Как дымный столп светлеет в вышине!, где человек воспринимает как «сирота бездомный», стоящий перед пропастью, а жизнь его сравнивается не с «дымом», а с «тенью от дыма». Стихотворение Пушкина, как кажется, противоречит его привычному оптимистическому взгляду на мир. Ведь перед нами предстает иной Пушкин, автор не «Зимнего утра» и «Элегии», а хореических философских лирических текстов, самым ярким из которых является его знаменитое «Дар напрасный, дар случайный…». Но все же

это будет не совсем так: в финале текста пушкинское жизнелюбие все же берет верх.

Комплексный анализ двух лирических
произведений формирует навыки по сопоставлению
текстов на уровне настроений, преобладающих в
них, на уровне осмысления основных мотивов,
лирических образов, на уровне композиционной
структуры, на уровне оценки особенностей
поэтических миров, на уровне жанровой специфики.

Эта работа развивает навыки анализа элементов
художественной формы на уровне лексического
строя текста, на уровне поэтического синтаксиса,
на уровне изобразительных средств, на уровне
приемов звукописи, на уровне рифмы,
стихотворного размера.

Данный вид деятельности выявляет нестандартно
мыслящих учащихся, глубину их ассоциативных
рядов, широту эрудиции.

Сопоставительный анализ стихотворений
А.С.Пушкина
“Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы” и
П.А.Вяземского “Бессонница”

Предложенные для сопоставительного анализа
стихи Пушкина и Вяземского относятся к жанру
философской лирики. Основная тема произведений
– неудовлетворенность собой и жизнью.
Лирических героев терзает совесть, мучает
бессонница. У Пушкина герой признается:

Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный

У Вяземского лирический герой тоже пребывает
“в тоске бессонницы, средь тишины ночной”. В
обоих стихотворениях ночную тишину нарушает ход
часов. Часы, “глагол времен”, напоминают героям
о том, что время человеческой жизни “мимолетно,
безостановочно, бесповоротно!”

Но вот однажды наступает момент истины, когда
нельзя больше себя обманывать. Так случилось и в
жизни героев произведений Пушкина и Вяземского.

Лирический герой в стихотворении Пушкина с
горечью признается:

Жизни мышья беготня…
Что тревожишь ты меня?

И сегодня еще один день герой бесследно
вычеркнул из жизни, назвал его “утраченным”,
потерянным. Лирический герой в стихотворении
Вяземского тоже не доволен собой. Его состояние
передают строки:

Грудь давит темный страх и бешеная злоба…
Злоба на себя, на малодушие свое…
“Царапают”душу ему воспоминания:
И сколько диких дум, бессмысленных, несвязных,
Чудовищных картин, видений безобразных, —
То вынырнув из тьмы, то погружаясь в тьму, —
Мерещится глазам и грезится уму!

Ведь когда-то, в молодости, лирический герой
Вяземского сочувствовал декабристам, но, видя
невозможность борьбы с самодержавием, перешел в
лагерь реакции. Это не добавило уважения к самому
себе, угрызения совести не дают покоя, ведь он
предал идеалы молодости.

Вот почему “тоска бессонницы” давно знакома
лирическому герою Вяземского, а бессонница героя
в стихотворении Пушкина – явление временное.

В произведении Пушкина нет накала страстей,
эмоций, которыми отличается произведение
Вяземского. Часы, их ход по-разному действуют на
героев.

У Пушкина:

Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня…

У Вяземского:

Как раздражителен часов докучный бой!

У Пушкина ход (часов), у Вяземского бой (часов); у
Пушкина раздается, у Вяземского:

Как молотом, кузнец стучит по наковальне,
Так каждый их (часов) удар, тяжелый и печальный,
По сердцу моему однообразно бьет…

Различно состояние героев: лирический герой
Пушкина “тревожится”, а герой Вяземского
“злится” и на самого себя, и на часы, “с
настойчивостью злобной” напоминающие о
мимолетности, краткости человеческой жизни, ведь
герою уже поздно что-либо менять в жизни.

Вот почему в стихотворении Пушкина много
вопросительных предложений, а в произведении
Вяземского — восклицательных. Накал страстей
лирического героя Вяземского передается
выразительно-изобразительными средствами:
олицетворением (часы одушевляются, с ними герой
ведет диалог; думы, картины, вынырнув из
тьмы…мерещатся), эпитетами (“бессонная пытка”
– пытка бессонницей; “раздражителен” бой
часов), сравнениями (“как молотом, кузнец
стучит”), метафорами (“гнет бессонницы”) и др.

У лирических героев произведений Пушкина и
Вяземского разные жизненные позиции и возраст. У
пушкинского героя все впереди. Он молод и
надеется найти смысл своей жизни, наполнить ее
содержанием, достойным человека.

Я понять тебя (жизнь) хочу,

Смысла я в тебе ищу…

В этом признании идея произведения Пушкина. У
героя произведения Вяземского все в прошлом. Он
пожилой человек, с болью говорит, обращаясь к
часам:

Что вы от меня с настойчивостью злобной

Хотите? дайте мне забыться. Я устал

Активная жизненная позиция лирического героя в
стихотворении Пушкина противопоставлена
пассивной жизненной позиции героя стихотворения
Вяземского.

Оба произведения побуждают вступающих в
самостоятельную жизнь задуматься над очень
важными вопросами жизни: как сегодня быть
полезным своему Отечеству!

Комплексный анализ эпического
произведения К.Г.Паустовского
”Прощание с летом”. Природа – это… храм…!

Константин Георгиевич Паустовский – известный
писатель, автор книг о творчестве, о людях
искусства, рассказов о животных, произведений о
родной природе.

Человек и природа – тема рассказа,
предложенного для анализа. Мастер пейзажа
Паустовский уже в экспозиции так рисует
картины природы, что читатель может живо и ярко
представить себе место и время действия,
душевное состояние героев. “Был конец ноября –
самое грустное время в деревне.” Приметы
времени: “холодный дождь”, “мокрый ветер”,
“глухие туманы”, “неуютная темень и стужа”,
“дороги размыло”, “последние птицы
спрятались…”

Героями рассказа являются люди интеллигентные,
образованные, знакомые с произведениями мировой
классики. Их волнуют, трогают романы Чарльза
Диккенса, о котором Лев Толстой писал: “Просейте
мировую прозу, останется Диккенс.” Не один
Толстой, многие из тех, кто был современником
Диккенса или пришел после него, считали его
великим писателем. В романе “Холодный дом” он
четко выразил свои демократические убеждения. В
судьбе уличного мальчишки, беспризорного
маленького Джо, подметальщика из лондонских
трущоб, отразил страдания миллионов простых
людей Англии, униженных и гонимых – то есть
открыто выступил в защиту Простого народа. Выбор
книг для чтения выявляет симпатии героев
рассказа Паустовского.

Деталь интерьера деревенского дома – портрет
художника Карла Павловича Брюллова – дополняет
характеристику героев этого
рассказа:”Откинувшись в кресле, он (Брюллов)
смотрел на нас и, казалось, так же, как и мы,
отложив раскрытую книгу, думал о прочитанном…”
Заметим, что это “ Автопортрет” известного
художника.

Герои рассказа Паустовского – люди
неравнодушные. Они встают по ночам, закутывают
плачущего во сне маленького рыжего Фунтика
теплой шерстяной тряпкой. Уютная обстановка
деревенского дома (“шумел огонь в печи”, “ярко
горели лампы”, “пел и пел свою нехитрую песню
медный самовар-инвалид”,”запотевшие стекла”…)
противопоставлена шумящим в темноте за стенами
ударам ветра и плеску дождя.

Строки “…и страшно было подумать о тех, кого,
может быть, застигла эта ненастная ночь в
непроглядных лесах…” дополняют характеристики
героев.

В экспозиции же рассказа узнаем и о желанных
гостях этого дома: деде Митрии, о Ване Малявине, о
лесничем.

Завязкой сюжета является эпизод,
повествующий о том, как начался первый зимний
день. Герой рассказа “однажды ночью проснулся от
странного ощущения”. Ему показалось, что он
оглох во сне… . Скоро понял, что он не оглох, а
попросту наступила необыкновенная тишина,
которую называют “мертвой”. “…Умер дождь, умер
ветер, умер шумливый беспокойный сад”…Природа
очеловечена, одушевлена. В описании картин
природы проявляется любовь автора к ней.

Кульминацией является та праздничная
картина, которую увидел автор за стеклами: “…все
было снежно и безмолвно. Когда же выпал первый
снег?… Значит за два коротких часа необыкновенно
изменилась земля: стужа заворожила поля, леса,
сады.” Зимний наряд земли автор сравнивает с
нарядом застенчивой невесты.

К утреннему чаю “приплелся” в гости дед
Митрий. Он “поздравил с первопутком” автора
словами:

— Вот и умылась земля…снеговой водой из
серебряного корыта.

Речь деда, передающая восторженное отношение к
зимнему наряду земли, насыщена тропами. А в
повседневном общении отмечается
просторечиями:”… нешто”, “милок”,
“не пущала ломота в костях”,”стародавние
годы”, “по здешним лесам”, “первопуток”.

Увиденное на лесных озерах дополняет картину
за стеклами дома:”В лесах было торжественно,
светло…Мы бродили по лесам до сумерек”.

Развязкой является эпизод прощания с летом.
“Мы сорвали несколько гроздей схваченной
морозом красной рябины – это была последняя
память о лете, об осени.”

“Зима начала хозяйничать над землей…и
показалась нам такой же прекрасной, как лето.”

Анализируя элементы художественной формы,
обращаем внимание на то, что язык Паустовского –
язык поэзии. Тропами и стилистическими фигурами
насыщен текст рассказа “Прощание с летом”.

Примеры троп: олицетворений (“стужа
заворожила”, “одинокая ветка стучит в окно”,
“земля умылась”, “снег щекотал”, “день
дремал”, “зима хозяйничала”и другие приведены
выше); эпитетов (“туманы глухие”, “зима
прекрасная”, “грустное время”, “темень
неуютная”, “самовар-инвалид”, “песня
нехитрая”, “одинокая ветка”, “ненастная ночь”,
“тишина мертвая”, “сад беспокойный”,
“стеклянный дождь”, “земля нарядная”,
“серебряное корыто”); метафор (“лицо
земли”, “удары ветра” и другие); сравнений
(“пена, похожая на сбитый белок”, “цвет неба
напоминал свинец”, “снег сыпался, как
стеклянный дождь”, “земля нарядная, похожая на
застенчивую невесту”, “смерзшиеся капли воды
скатывались, как бисер, на землю…”)

Примеры синтаксических фигур: инверсий
(“лил дождь”,” шумел ветер” и другие); обращений
(“Откуда ты это взял, Митрий, такие слова?” и
другие); вопросительных предложений
(“Когда же выпал первый снег?”); однородных
членов (“…земля уходит в … туманы, в … темень и
стужу”).

Выразительно-изобразительные средства
передают восторженное отношение храм, автора к
родной природе. Это отношение автор стремится
передать читателю.

Природа – это, действительно, храм! И
назначение человека – и созерцать, и
преклоняться, и учиться “вглядываться” и
“всматриваться” в родные пейзажи, чтобы
“любовью”, по словам Н.Рыленкова наполнилось
сердце.