Андрей курпатов средство от бессонницы fb2

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Серия книг «Карманный психотерапевт» теперь поделилась на две подсерии — «твердые» и «мягкие» книжки. В «твердых» книжках я попытался рассказать о тех вещах, которые, на мой взгляд, недурно было бы знать каждому образованному человеку. Ну посудите сами, в своей повседневной жизни мы пользуемся математическими знаниями (если не профессионально, то хотя бы у кассы продовольственного магазина это делает каждый), а потому вполне понятно, почему нам следовало изучать в школе математику. Мы пользуемся русским языком — говорим, пишем, «читаем со словарем», так что вовсе не случайно уроки русского языка входят в «обязательный образовательный стандарт». Наконец, даже трудно себе представить, какой бы была наша жизнь, если бы в школе мы не изучали литературу; по крайней мере, культурных людей из нас точно бы не получилось. Все это естественно.

Но вот мы пользуемся (и ведь каждый божий день!) своей психологией, своей психикой… А кто нас учил ею пользоваться? Кто объяснил нам, что здесь к чему, что от чего и что зачем?… Не было в нашей жизни таких уроков, «мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь». В результате на приеме у психотерапевта переаншлаг, а в личной жизни большинства из нас — «зал пуст, погасли свечи». Вот, собственно, для того, чтобы как-то остроту этой проблемы снять, я и написал «твердые» книжки серии «Карманный психотерапевт». И они адресованы каждому из тех немногих, кому его собственная жизнь не безразлична. Половина из этих «твердых» книг посвящена тому, как «верою и правдою» жить с самим собой, вторая половина — тому, как «долго и счастливо» жить с окружающими. Впрочем, как вы догадываетесь, одно без другого здесь просто не работает.

Зачем же понадобились «мягкие» книжки? У читателей моих «твердых» книг, осознающих, что качество их жизни зависит от того, как они себя чувствуют, как себя ощущают, возникли конкретные вопросы. Одних заинтересовал вопрос, как справиться с нарушениями сна (то бишь с бессонницей), другие обнаружили у себя депрессию и захотели от нее избавиться, третьим докучают какие-то конкретные страхи (например, страх летать на самолетах, выступать перед большой аудиторией и т. п.), четвертые хотят поправить свое здоровье, пошатнувшееся из-за шаткости нервной системы (изжить вегетососудистую дистонию, гипертоническую болезнь, нажитую в молодом еще возрасте, язвенную болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки), пятые обеспокоены проблемой излишнего веса, шестые не знают, как побороть усталость и переутомление, седьмые хотят узнать, как им найти общий язык со своим ребенком, восьмые решают для себя вопрос «измены» (своей или в отношении себя), у девятых есть вопросы из области сексологии, десятые… Короче говоря, посыпались вопросы, и мне ничего не остается, как рассказывать о средствах решения этих проблем.

Вот и появились эти «мягкие» книжки, эти «экспресс-консультации» по различным проблемам, с которыми все мы сталкиваемся, но время от времени и в разной степени тяжести. Надеюсь, они будут полезны моим читателям, по крайней мере, моим пациентам изложенные в них «средства помощи» приходятся очень и очень кстати.

Впрочем, я не думаю, что «мягкие» книжки могут вполне заменить собой «твердые». Для того чтобы решить частную проблему, нужно знать, где располагаются ее корни, а для этого необходимо, хотя бы и в общих чертах, представлять себе всю «анатомию» этого дерева, дерева, имя которому, ни много, ни мало, — наша жизнь.

В довершении сего предисловия хочу поблагодарить всех моих пациентов, принявших участие в создании этой книги, а также сотрудников Клиники неврозов им. академика И.П. Павлова, в которой я имею удовольствие работать.

Искренне Ваш

Андрей Курчатов

ВВЕДЕНИЕ

Сколько нам с вами доведется жить? Лет 70–80? Треть из них мы проведем во сне, т. е. 25 лет, четверть века! Так что мы с вами почти что «спящие красавицы» и «спящие красавцы»! И, видимо, зачем-то это нужно, но зачем? Хотелось бы спросить об этом у господ ученых, но, как говорил герой рязановской комедии, «науке это неизвестно!». Выдвинуто бог знает сколько версий, но ни одна из них не является хоть сколько-нибудь достаточной и убедительной. Дело в том, что человеческий сон — это вовсе не то же самое, что сон животных, а потому изучать его на последних весьма затруднительно, опыты же на человеке — вещь непозволительная. Что-то похожее на человеческий сон, с определенными оговорками, у млекопитающих и птиц все-таки есть, а вот животные с более примитивной нервной системой (рептилии, земноводные, рыбы и беспозвоночные) просто не имеют в своем мозгу устройств, способных сгенерировать это, как оказывается, необычайно сложное психическое состояние. Как-то они, конечно, дремлют, но это вовсе не «сон» в том смысле, в котором мы его с вами понимаем.

Считается, что при своем возникновении в процессе эволюции сон (или, точнее сказать, его подобие) служил задачам сохранения энергии. Но для сохранения энергии вполне достаточно просто ограничить активность — лечь удобненько на диванчик, положить под голову подушечку, закрыть глазки и полежать так часов восемь… Почувствуете вы себя после этого отдохнувшим или будете представлять собой наглядный экземпляр «домашнего сумасшедшего»? Скорее, последнее. Так что сон — это не просто отдых, это весьма специфическое состояние нашего мозга. Кроме того, собака, например, этот друг человека, не могла бы в таком состоянии не заснуть, обязательно бы заснула, причем не мешкая! А вот большинство хомо сапиенсов, напротив, хорошо знают, что такое лежать часами, крутиться, как уж на сковороде, и мучиться тем, что «сон нейдет». Так что, куда ни кинь, всюду нестыковки какие-то обнаруживаются.

Что же это за состояние такое — «человеческий сон»? И почему появляются его расстройства, т. е. бессонница?

Прежде чем перейти к расстройствам сна, нужно выяснить, что такое сон. Иными словами, сначала разберемся в том, откуда он берется, а затем уж в том, почему он исчезает. И только тогда нам станет понятно, как его не терять.

Собачья радость

Самые первые и вообще самые-самые выдающиеся открытия в области сомнологии (науки о сне) принадлежат нашему замечательному соотечественнику — академику, лауреату Нобелевской премии Ивану Петровичу Павлову.[1] Впрочем, наткнулся он на эти свои открытия случайно. А дело было так… Вырабатывал Иван Петрович у одной своей собачки условные рефлексы. Для этого животное помещалось в специальный «экспериментальный станок» (это такая клетушка, в которой собака всеми своими четырьмя ногами фиксировалась на лямках, напоминавших парашютные стропы). Дальнейшее всем, наверное, хорошо известно из школьной программы: раздается условный сигнал — звонок, после чего собака получает из рук экспериментатора кусочек вожделенного мяса. Это сочетание условного сигнала (звонка) и безусловного раздражителя (мяса) повторялось И.П. Павловым неоднократно, а потому возникала в мозгу собаки «условная связь»: если звенит звонок, то сейчас будет мясо, следовательно, можно выделять слюну.

Этим опытом дело, конечно, не ограничилось, Иван Петрович стал раздумывать: «А можно ли заставить собаку ждать мясо после действия условного раздражителя? Может она начать выделять слюну не сразу, а, например, секунд через 10–15 после звонка?». Задался вопросом и поставил соответствующие эксперименты по «затормаживанию пищевой реакции», т. е. надрессировал собаку специальным образом, чтобы она исходила слюной не мгновенно, а спустя 10 секунд после действия условного раздражителя, т. е. звонка. Опыты прошли удачно, искомый эффект был получен, стало понятно: может собака тормозить свое слюноотделение, откладывать его на определенное время.

Но вот, как это иногда бывает, случилась оказия: собаку, уже хорошо натренированную, с таким вот «стойким отставленным условным пищевым рефлексом на звонок», поставили в «экспериментальный станок», звонком взбаламутили, а мясо… А мясо-то забыли в подсобном помещении! Спохватился Иван Петрович и бросился в указанном направлении за мясом. В «экспериментальном станке» тем временем началась какая-то возня, но Иван Петрович был слишком занят поисками «собачей радости» и значения этой возне не придал — ну, беспокоится собака, что с того?

Пока же академик семенил до подсобного помещения и обратно, а преклонный возраст давал себя знать, прошло что-то около минуты. Возвращается он с мясом, сует его, как и обычно, в специальное отверстие станка, а там ноль реакции! Пес словно бы обиделся, что его обманули. «Ну что он там?! Заснул что ли?!» — возмутился Иван Петрович, подошел к станку с другой стороны и видит… Еще минуту назад возбужденное и активное животное и правда дрыхнет, словно младенец, на своих помочах, уронив на мохнатую грудь свою буйну голову! «Фантастика!» — воскликнул отец русской физиологии.