Бунин и снилось мне что осенней порой комментарий
Печален долгий вечер в октябре…
И. Бунин
И. А. Бунин — наследник лучших поэтических традиций «золотого века» русской литературы. Читая его стихи, датированные годами, когда уже были известны и популярны А. Блок, В. Маяковский, А. Ахматова, В. Хлебников, Н. Гумилев, кажется, что их голоса так никогда и не достигли его ушей. Если сравнивать искусство с хрустальной башней, то в начале нашего века ее едва ли не единственным жителем оставался Иван Бунин.
Прекрасные пейзажи и дали, которые открывались ему, поэт озвучивал своей грустной, осенней интонацией.
Вспомним финальную сцену чеховского «Вишневого сада»: забытый всеми старый Фирс, и звук с неба, звук лопнувшей струны. Стихи Бунина, почти каждое его стихотворение содержательно и интонационно — это печальный и прощальный звук. Кажется, Бунин нашел одну-единственную верную дыхательную возможность сохранить холодную чистоту и меланхолию усадебных образов, натюрмортов и пейзажей.
Заметим, что поэтика усадьбы имеет несколько ключевых примет, без которых она теряет свое содержание. Обязательно должен
быть дом — белая, ветшающая усадьба, запущенный сад с прудом или рекой, липовая или березовая аллея, скамейка и лес вдалеке за полем, где, возможно, по краю его тянется железная дорога.
И все? И этих образов достаточно, чтобы на них выросла поэзия? Их с избытком хватило на всю чеховскую драматургию. И на них выросла поэтическая муза Ивана Бунина:
Томит меня немая тишина.
Томит гнезда родного запустенье.
Я вырос здесь. Но смотрит из окна
Заглохший сад. Над домом реет тленье…
Что бы ни делал лирический герой Бунина и где бы он ни находился, какие бы пейзажи ни наблюдал, он почти всегда в доме, и всякий пейзаж — это вид из окна или прогулка:
Облака, как призраки развалин,
Встали на заре из-за долин.
Теплый вечер темен и печален,
В темном доме я совсем один.
Внутренний мир поэта, его переживания, составляющие истинное содержание его души, породили странное явление: русскую интеллектуальную поэзию, умную и тихую, поэзию-разговор, поэзию- воспоминание.
Проснулся я внезапно без причины.
Мне снилось что-то грустное, и вдруг
Проснулся я. Сквозь голые осины
В окно глядел туманный лунный круг.
Однако кроме усадебных примет поэзия Бунина имеет еще один очень важный содержательный символ — осень. Она проступает в его стихах чаще не самостоятельно, а как фон, как театральный задник, но она так ощутима и рельефна, так совершенна, что приобретает самостоятельное звучание, как некий прощальный образ. Она возникает в ранних стихах поэта и не покидает его до конца жизни, ибо даже там, в изгнании, эта русская осень золотит его строки:
И чья-то крепость, всепрощенье
И утешенье: все пройдет!
И золотые отраженья
Дворцов в лазурном глянце вод.
Это цитата из стихотворения «Венеция», написанного в 1922 году, а вот несколько строк из предсмертного, 1952 года, стихотворения «Ночь»:
Ледяная ночь, мистраль
(он еще не стих).
Вижу в окна блеск и даль
Гор, холмов нагих.
Золотой недвижный сет
До постели лег.
Никого в подлунной нет,
Только я да Бог.
Прожита огромная жизнь, полная творческих исканий, длиною в несколько исторических эпох, но восьмидесятилетний старец, увенчанный Нобелевскими лаврами, осиянный мировой славой, хранит верность тому печальному звуку с небес, тем скромным приметам невозвратно ушедшего времени. Определенно, ему был известен секрет вечной молодости. И в прозе и в поэзии он всегда тот же: скромный, образованный гениальный молодой человек. А иначе чем объяснить камерную точность его стихов?
…И снилось мне, что осенней порой
В холодную ночь я вернулся домой.
Эти строки написаны в 1893 году. Они отстоят почти на шестьдесят лет от «Ночи», но кто осмелится сказать, что юноша, которым был этот старец, исчез. Наоборот, старец так и остался юношей — гениальным юношей-поэтом.
Отсюда эта преемственность чеховских образов, это постоянство поэтических пристрастий, которые так легко объясняются.
Эти старые усадьбы, мелкопоместный быт, природа, аллеи и всепрощающие осени — словом, вся бунинская эстетика — приметы «золотого века», который для И. А. Бунина не в будущем, а в прошлом. В том, что было. Именно отсюда щемящая печаль в музыке образов. «Я не здесь! — поясняет поэт. — Я там. Всегда там, где»:
Листья падают в. саду,
Пара кружится за парой…
Одиноко я бреду
По листве в аллее старой,
В сердце новая любовь,
И мне хочется ответить
Сердцу песнями и вновь
Беззаботно счастье встретить.
ИВАН БУНИН (1870-1953)
——————————-
***
В поздний час мы были с нею в поле.
Я дрожа касался нежных губ…
«Я хочу объятия до боли,
Будь со мной безжалостен и груб!»
Утомясь, она просила нежно:
«Убаюкай, дай мне отдохнуть,
Не целуй так крепко и мятежно,
Положи мне голову на грудь».
Звезды тихо искрились над нами,
Тонко пахло свежестью росы.
Ласково касался я устами
До горячих щек и до косы.
И она забылась. Раз проснулась,
Как дитя, вздохнула в полусне,
Но, взглянувши, слабо улыбнулась
И опить прижалася ко мне.
Ночь царила долго в томном поле,
Долю милой сон я охранял…
А потом на золотом престоле,
На востоке тихо засиял
Новый день, — в полях прохладно стало…
Я ее тихонько разбудил
И в степи, сверкающей и алой,
По росе до дому проводил.
1901
***
Мы рядом шли, но на меня
Уже взглянуть ты не решалась,
И в ветре мартовского дня
Пустая наша речь терялась.
Белели стужей облака
Сквозь сад, где падали капели,
Бледна была твоя щека
И, как цветы, глаза синели.
Уже полураскрытых уст
Я избегал касаться взглядом,
И был еще блаженно пуст
Тот дивный мир, где шли мы рядом.
28 сентября 1917
***
… И снилося мне, что осенней порой
В холодную ночь я вернулся домой.
По тёмной дороге прошёл я один
К знакомой усадьбе, к родному селу…
Трещали обмёрзшие сучья лозин
От бурного ветра на старом валу…
Деревня спала… И со страхом, как вор,
Вошёл я в пустынный, покинутый двор.
И сжалося сердце от боли во мне,
Когда я кругом поглядел при огне!
Навис потолок, обвалились углы,
Повсюду скрипят под ногами полы
И пахнет печами… Заброшен, забыт,
Навеки забыт он, родимый наш дом!
Зачем же я здесь? Что осталося в нём,
И если осталось — о чём говорит?
И снилося мне, что всю ночь я ходил
По саду, где ветер кружился и выл,
Искал я отцом посажённую ель,
Тех комнат искал, где сбиралась семья,
Где мама качала мою колыбель
И с нежною грустью ласкала меня, —
С безумной тоскою кого-то я звал,
И сад обнажённый гудел и стонал…
И. Бунин, 1893г.
***
Мил мне жемчуг нежный, чистый дар морей!
В лоне океана, в раковине тесной.
Рос он одиноко, как цветок безвестный,
На обломках мшистых мертвых кораблей.
Бурею весенней выброшен со дна.
Он лежал в прибое на прибрежье диком,
Где носились чайки над водою с криком,
Где его качала шумная волна…
Мил мне жемчуг нежный на груди твоей!
Сладко упиваюсь юной красотою,
В светлом божьем мире я брожу мечтою
И. Бунин
***
«Листопад»
Иван Бунин
«Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.
Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой.
Сегодня на пустой поляне,
Среди широкого двора,
Воздушной паутины ткани
Блестят, как сеть из серебра.
Сегодня целый день играет
В дворе последний мотылек
И, точно белый лепесток,
На паутине замирает,
Пригретый солнечным теплом;
Сегодня так светло кругом,
Такое мертвое молчанье
В лесу и в синей вышине,
Что можно в этой тишине
Расслышать листика шуршанье.
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Стоит над солнечной поляной,
Завороженный тишиной;
Заквохчет дрозд, перелетая
Среди подседа, где густая
Листва янтарный отблеск льет;
Играя, в небе промелькнет
Скворцов рассыпанная стая —
И снова все кругом замрет.
Последние мгновенья счастья!
Уж знает Осень, что такой
Глубокий и немой покой —
Предвестник долгого ненастья.
Глубоко, странно лес молчал
И на заре, когда с заката
Пурпурный блеск огня и злата
Пожаром терем освещал.
Потом угрюмо в нем стемнело.
Луна восходит, а в лесу
Ложатся тени на росу…
Вот стало холодно и бело
Среди полян, среди сквозной
Осенней чащи помертвелой,
И жутко Осени одной
В пустынной тишине ночной.
Теперь уж тишина другая:
Прислушайся — она растет,
А с нею, бледностью пугая,
И месяц медленно встает.
Все тени сделал он короче,
Прозрачный дым навел на лес
И вот уж смотрит прямо в очи
С туманной высоты небес.
0, мертвый сон осенней ночи!
0, жуткий час ночных чудес!
В сребристом и сыром тумане
Светло и пусто на поляне;
Лес, белым светом залитой,
Своей застывшей красотой
Как будто смерть себе пророчит;
Сова и та молчит: сидит
Да тупо из ветвей глядит,
Порою дико захохочет,
Сорвется с шумом с высоты,
Взмахнувши мягкими крылами,
И снова сядет на кусты
И смотрит круглыми глазами,
Водя ушастой головой
По сторонам, как в изумленье;
А лес стоит в оцепененье,
Наполнен бледной, легкой мглой
И листьев сыростью гнилой…
Не жди: наутро не проглянет
На небе солнце. Дождь и мгла
Холодным дымом лес туманят,—
Недаром эта ночь прошла!
Но Осень затаит глубоко
Все, что она пережила
В немую ночь, и одиноко
Запрется в тереме своем:
Пусть бор бушует под дождем,
Пусть мрачны и ненастны ночи
И на поляне волчьи очи
Зеленым светятся огнем!
Лес, точно терем без призора,
Весь потемнел и полинял,
Сентябрь, кружась по чащам бора,
С него местами крышу снял
И вход сырой листвой усыпал;
А там зазимок ночью выпал
И таять стал, все умертвив…
Трубят рога в полях далеких,
Звенит их медный перелив,
Как грустный вопль, среди широких
Ненастных и туманных нив.
Сквозь шум деревьев, за долиной,
Теряясь в глубине лесов,
Угрюмо воет рог туриный,
Скликая на добычу псов,
И звучный гам их голосов
Разносит бури шум пустынный.
Льет дождь, холодный, точно лед,
Кружатся листья по полянам,
И гуси длинным караваном
Над лесом держат перелет.
Но дни идут. И вот уж дымы
Встают столбами на заре,
Леса багряны, недвижимы,
Земля в морозном серебре,
И в горностаевом шугае,
Умывши бледное лицо,
Последний день в лесу встречая,
Выходит Осень на крыльцо.
Двор пуст и холоден. В ворота,
Среди двух высохших осин,
Видна ей синева долин
И ширь пустынного болота,
Дорога на далекий юг:
Туда от зимних бурь и вьюг,
От зимней стужи и метели
Давно уж птицы улетели;
Туда и осень поутру
Свой одинокий путь направит
И навсегда в пустом бору
Раскрытый терем свой оставит.
Прости же, лес! Прости, прощай,
День будет ласковый, хороший,
И скоро мягкою порошей
Засеребрится мертвый край.
Как будут странны в этот белый,
Пустынный и холодный день
И бор, и терем опустелый,
И крыши тихих деревень,
И небеса, и без границы
В них уходящие поля!
Как будут рады соболя,
И горностаи, и куницы,
Резвясь и греясь на бегу
В сугробах мягких на лугу!
А там, как буйный пляс шамана,
Ворвутся в голую тайгу
Ветры из тундры, с океана,
Гудя в крутящемся снегу
И завывая в поле зверем.
Они разрушат старый терем,
Оставят колья и потом
На этом остове пустом
Повесят инеи сквозные,
И будут в небе голубом
Сиять чертоги ледяные
И хрусталем и серебром.
А в ночь, меж белых их разводов,
Взойдут огни небесных сводов,
Заблещет звездный щит Стожар —
В тот час, когда среди молчанья
Морозный светится пожар,
Расцвет полярного сиянья».
***
Иван Бунин
В дачном кресле, ночью, на балконе…
Океана колыбельный шум…
Будь доверчив, кроток и спокоен,
Отдохни от дум.
Ветер приходящий, уходящий,
Веющий безбрежностью морской…
Есть ли тот, кто этой дачи спящей
Сторожит покой?
Есть ли тот, кто должной мерой мерит
Наши знанья, судьбы и года?
Если сердце хочет, если верит,
Значит — да.
То, что есть в тебе, ведь существует,
Вот ты дремлешь, и в глаза твои
Так любовно мягкий ветер дует —
Как же нет Любви?
Иван Бунин
Последний шмель
Черный бархатный шмель, золотое оплечье,
Заунывно гудящий певучей струной,
Ты зачем залетаешь в жилье человечье
И как будто тоскуешь со мной?
За окном свет и зной, подоконники ярки,
Безмятежны и жарки последние дни,
Полетай, погуди — и в засохшей татарке,
На подушечке красной, усни.
Не дано тебе знать человеческой думы,
Что давно опустели поля,
Что уж скоро в бурьян сдует ветер угрюмый
Золотого сухого шмеля!
26 июля 1916
ИВАН БУНИН.
В стороне далекой от родного края
Девушкой-невестой снится мне Весна:
Очи голубые, личико худое,
Стройный стан высокий, русая коса.
Весело ей в поле тёплым, ясным утром!
Мил ей край родимый — степь и тишина,
Мил ей бедный север, мирный труд крестьянский,
И с приветом смотрит на поля она:
На устах улыбка, а в очах раздумье —
Юности и счастья первая весна!
Художник Дж.У.Уотерхаус.
***
Иван Алексеевич Бунин
В цирке
С застывшими в блеске зрачками,
В лазурной пустой вышине,
Упруго, качаясь, толчками
Скользила она по струне.
И скрипка таинственно пела,
И тысячи взоров впились
Туда, где мерцала, шипела
Пустая лазурная высь,
Где некая сжатая сила
Струну колебала, свистя,
Где тихо над бездной скользила
Наяда, лунатик, дитя.
28 июня 1916
***
Бунин Иван Алексеевич
«Как все спокойно и как все открыто!..»
Как все спокойно и как все открыто!
Как на земле стало тихо и бедно!
Сад осыпается, — все в нем забыто,
Небо велико и холодно-бледно…
Небо далекое, не ты ли, немое,
Меня пугаешь своим простором?
Здесь, в этой бедности, где все родное,
Встречу я осень радостным взором.
Еще рассеян огонь листопада,
И редкие краски ласково-ярки;
Еще синицы свищут из сада,
И как им тихо в забытом парке!
И только ночью, когда бушует
Осенний ветер, все чуждо снова…
И одинокое сердце тоскует:
О, если бы близость сердца родного!
1902
Иван Алексеевич
Бунин
Открыты окна. В белой мастерской
Следы отъезда: сор, клочки конверта.
В углу стоит прямой скелет мольберта.
Из окон тянет свежестью морской.
Дни все светлей, все тише, золотистей –
И ни полям, ни морю нет конца.
С корявой, старой груши у крыльца
Спадают розовые листья.
Источник: https://bunin.niv.ru/bunin/stihi/437.htm
Иван Алексеевич
Бунин
«Ты жила в тишине и покое…»
Ты жила в тишине и покое.
По старинке желтели обои,
Мелом низкий белел потолок,
И глядело окно на восток.
Зимним утром, лишь солнце всходило,
У тебя уже весело было:
Свет горячий слепит на полу,
Печка жарко пылает в углу.
Книги в шкапе стояли, в порядке
На конторке лежали тетрадки,
На столе сладко пахли цветы…
«Счастье жалкое!» — думала ты.
————
ИВАН БУНИН
Детство
Чем жарче день, тем сладостней в бору
Дышать сухим смолистым ароматом,
И весело мне было поутру
Бродить по этим солнечным палатам!
Повсюду блеск, повсюду яркий свет,
Песок — как шелк… Прильну к сосне корявой
И чувствую: мне только десять лет,
А ствол — гигант, тяжелый, величавый.
Кора груба, морщиниста, красна,
Но как тепла, как солнцем вся прогрета!
И кажется, что пахнет не сосна,
А зной и сухость солнечного лета.
Художник Константин Маковский
Лирика усадьбы и осени в поэзии И.А. Бунина
Печален долгий вечер в октябре…
И. Бунин
И. А. Бунин — наследник лучших поэтических традиций «золотого века» русской литературы. Читая его стихи, датированные годами, когда уже были известны и популярны А. Блок, В. Маяковский, А. Ахматова, В. Хлебников, Н. Гумилев, кажется, что их голоса так никогда и не достигли его ушей. Если сравнивать искусство с хрустальной башней, то в начале нашего века ее едва ли не единственным жителем оставался Иван Бунин.
Прекрасные пейзажи и дали, которые открывались ему, поэт озвучивал своей грустной, осенней интонацией.
Вспомним финальную сцену чеховского «Вишневого сада»: забытый всеми старый Фирс, и звук с неба, звук лопнувшей струны. Стихи Бунина, почти каждое его стихотворение содержательно и интонационно — это печальный и прощальный звук. Кажется, Бунин нашел одну-единственную верную дыхательную возможность сохранить холодную чистоту и меланхолию усадебных образов, натюрмортов и пейзажей.
Заметим, что поэтика усадьбы имеет несколько ключевых примет, без которых она теряет свое содержание. Обязательно должен
быть дом — белая, ветшающая усадьба, запущенный сад с прудом или рекой, липовая или березовая аллея, скамейка и лес вдалеке за полем, где, возможно, по краю его тянется железная дорога.
И все? И этих образов достаточно, чтобы на них выросла поэзия? Их с избытком хватило на всю чеховскую драматургию. И на них выросла поэтическая муза Ивана Бунина:
Томит меня немая тишина.
Томит гнезда родного запустенье.
Я вырос здесь. Но смотрит из окна
Заглохший сад. Над домом реет тленье…
Что бы ни делал лирический герой Бунина и где бы он ни находился, какие бы пейзажи ни наблюдал, он почти всегда в доме, и всякий пейзаж — это вид из окна или прогулка:
Облака, как призраки развалин,
Встали на заре из-за долин.
Теплый вечер темен и печален,
В темном доме я совсем один.
Внутренний мир поэта, его переживания, составляющие истинное содержание его души, породили странное явление: русскую интеллектуальную поэзию, умную и тихую, поэзию-разговор, поэзию- воспоминание.
Проснулся я внезапно без причины.
Мне снилось что-то грустное, и вдруг
Проснулся я. Сквозь голые осины
В окно глядел туманный лунный круг.
Однако кроме усадебных примет поэзия Бунина имеет еще один очень важный содержательный символ — осень. Она проступает в его стихах чаще не самостоятельно, а как фон, как театральный задник, но она так ощутима и рельефна, так совершенна, что приобретает самостоятельное звучание, как некий прощальный образ. Она возникает в ранних стихах поэта и не покидает его до конца жизни, ибо даже там, в изгнании, эта русская осень золотит его строки:
И чья-то крепость, всепрощенье
И утешенье: все пройдет!
И золотые отраженья
Дворцов в лазурном глянце вод.
Это цитата из стихотворения «Венеция», написанного в 1922 году, а вот несколько строк из предсмертного, 1952 года, стихотворения «Ночь»:
Ледяная ночь, мистраль
(он еще не стих).
Вижу в окна блеск и даль
Гор, холмов нагих.
Золотой недвижный сет
До постели лег.
Никого в подлунной нет,
Только я да Бог.
Прожита огромная жизнь, полная творческих исканий, длиною в несколько исторических эпох, но восьмидесятилетний старец, увенчанный Нобелевскими лаврами, осиянный мировой славой, хранит верность тому печальному звуку с небес, тем скромным приметам невозвратно ушедшего времени. Определенно, ему был известен секрет вечной молодости. И в прозе и в поэзии он всегда тот же: скромный, образованный гениальный молодой человек. А иначе чем объяснить камерную точность его стихов?
…И снилось мне, что осенней порой
В холодную ночь я вернулся домой.
Эти строки написаны в 1893 году. Они отстоят почти на шестьдесят лет от «Ночи», но кто осмелится сказать, что юноша, которым был этот старец, исчез. Наоборот, старец так и остался юношей — гениальным юношей-поэтом.
Отсюда эта преемственность чеховских образов, это постоянство поэтических пристрастий, которые так легко объясняются.
Эти старые усадьбы, мелкопоместный быт, природа, аллеи и всепрощающие осени — словом, вся бунинская эстетика — приметы «золотого века», который для И. А. Бунина не в будущем, а в прошлом. В том, что было. Именно отсюда щемящая печаль в музыке образов. «Я не здесь! — поясняет поэт. — Я там. Всегда там, где»:
Листья падают в. саду,
Пара кружится за парой…
Одиноко я бреду
По листве в аллее старой,
В сердце новая любовь,
И мне хочется ответить
Сердцу песнями и вновь
Беззаботно счастье встретить.
