Изнуренный тревогами дня и бессонницей я упал в мокрую траву
Ñòðàíèöû:
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
Âñå áûëî áû ñïàñåíî, åñëè á ó ìîåãî êîíÿ äîñòàëî ñèë åùå íà äåñÿòü ìèíóò! Íî âäðóã ïîäíèìàÿñü èç íåáîëüøîãî îâðàãà, ïðè âûåçäå èç ãîð, íà êðóòîì ïîâîðîòå, îí ãðÿíóëñÿ î çåìëþ. ß ïðîâîðíî ñîñêî÷èë, õî÷ó ïîäíÿòü åãî, äåðãàþ çà ïîâîä — íàïðàñíî: åäâà ñëûøíûé ñòîí âûðâàëñÿ ñêâîçü ñòèñíóòûå åãî çóáû; ÷åðåç íåñêîëüêî ìèíóò îí èçäîõ; ÿ îñòàëñÿ â ñòåïè îäèí, ïîòåðÿâ ïîñëåäíþþ íàäåæäó; ïîïðîáîâàë èäòè ïåøêîì — íîãè ìîè ïîäêîñèëèñü; èçíóðåííûé òðåâîãàìè äíÿ è áåññîííèöåé, ÿ óïàë íà ìîêðóþ òðàâó è êàê ðåáåíîê çàïëàêàë.
È äîëãî ÿ ëåæàë íåïîäâèæíî è ïëàêàë ãîðüêî, íå ñòàðàÿñü óäåðæèâàòü ñëåç è ðûäàíèé; ÿ äóìàë, ãðóäü ìîÿ ðàçîðâåòñÿ; âñÿ ìîÿ òâåðäîñòü, âñå ìîå õëàäíîêðîâèå — èñ÷åçëè êàê äûì. Äóøà îáåññèëåëà, ðàññóäîê çàìîëê, è åñëè á â ýòó ìèíóòó êòî-íèáóäü ìåíÿ óâèäåë, îí áû ñ ïðåçðåíèåì îòâåðíóëñÿ.
Êîãäà íî÷íàÿ ðîñà è ãîðíûé âåòåð îñâåæèëè ìîþ ãîðÿ÷óþ ãîëîâó è ìûñëè ïðèøëè â îáû÷íûé ïîðÿäîê, òî ÿ ïîíÿë, ÷òî ãíàòüñÿ çà ïîãèáøèì ñ÷àñòüåì áåñïîëåçíî è áåçðàññóäíî. ×åãî ìíå åùå íàäîáíî? — åå âèäåòü? — çà÷åì? íå âñå ëè êîí÷åíî ìåæäó íàìè? Îäèí ãîðüêèé ïðîùàëüíûé ïîöåëóé íå îáîãàòèò ìîèõ âîñïîìèíàíèé, à ïîñëå íåãî íàì òîëüêî òðóäíåå áóäåò ðàññòàâàòüñÿ.
Ìíå, îäíàêî, ïðèÿòíî, ÷òî ÿ ìîãó ïëàêàòü! Âïðî÷åì, ìîæåò áûòü, ýòîìó ïðè÷èíîé ðàññòðîåííûå íåðâû, íî÷ü, ïðîâåäåííàÿ áåç ñíà, äâå ìèíóòû ïðîòèâ äóëà ïèñòîëåòà è ïóñòîé æåëóäîê.
Âñå ê ëó÷øåìó! ýòî íîâîå ñòðàäàíèå, ãîâîðÿ âîåííûì ñëîãîì, ñäåëàëî âî ìíå ñ÷àñòëèâóþ äèâåðñèþ. Ïëàêàòü çäîðîâî; è ïîòîì, âåðîÿòíî, åñëè á ÿ íå ïðîåõàëñÿ âåðõîì è íå áûë ïðèíóæäåí íà îáðàòíîì ïóòè ïðîéòè ïÿòíàäöàòü âåðñò, òî è ýòó íî÷ü ñîí íå ñîìêíóë áû ãëàç ìîèõ.
ß âîçâðàòèëñÿ â Êèñëîâîäñê â ïÿòü ÷àñîâ óòðà, áðîñèëñÿ íà ïîñòåëü è çàñíóë ñíîì Íàïîëåîíà ïîñëå Âàòåðëîî.
Êîãäà ÿ ïðîñíóëñÿ, íà äâîðå óæ áûëî òåìíî. ß ñåë ó îòâîðåííîãî îêíà, ðàññòåãíóë àðõàëóê — è ãîðíûé âåòåð îñâåæèë ãðóäü ìîþ, åùå íå óñïîêîåííóþ òÿæåëûì ñíîì óñòàëîñòè. Âäàëè çà ðåêîþ, ñêâîçü âåðõè ãóñòûõ ëèï, åå îñåíÿþùèõ, ìåëüêàëè îãíå â ñòðîåíüÿõ êðåïîñòè è ñëîáîäêè. Íà äâîðå ó íàñ âñå áûëî òèõî, â äîìå êíÿãèíè áûëî òåìíî.
Âçîøåë äîêòîð: ëîá ó íåãî áûë íàõìóðåí; è îí, ïðîòèâ îáûêíîâåíèÿ, íå ïðîòÿíóë ìíå ðóêè.
— Îòêóäà âû, äîêòîð?
— Îò êíÿãèíè Ëèãîâñêîé; äî÷ü åå áîëüíà — ðàññëàáëåíèå íåðâîâ… Äà íå â ýòîì äåëî, à âîò ÷òî: íà÷àëüñòâî äîãàäûâàåòñÿ, è õîòÿ íè÷åãî íåëüçÿ äîêàçàòü ïîëîæèòåëüíî, îäíàêî ÿ âàì ñîâåòóþ áûòü îñòîðîæíåå. Êíÿãèíÿ ìíå ãîâîðèëà íûí÷å, ÷òî îíà çíàåò, ÷òî âû ñòðåëÿëèñü çà åå äî÷ü. Åé âñå ýòîò ñòàðè÷îê ðàññêàçàë… êàê áèøü åãî? Îí áûë ñâèäåòåëåì âàøåé ñòû÷êè ñ Ãðóøíèöêèì â ðåñòîðàöèè. ß ïðèøåë âàñ ïðåäóïðåäèòü. Ïðîùàéòå. Ìîæåò áûòü, ìû áîëüøå íå óâèäèìñÿ, âàñ óøëþò êóäà-íèáóäü.
Îí íà ïîðîãå îñòàíîâèëñÿ: åìó õîòåëîñü ïîæàòü ìíå ðóêó… è åñëè á ÿ ïîêàçàë åìó ìàëåéøåå íà ýòî æåëàíèå, òî îí áðîñèëñÿ áû ìíå íà øåþ; íî ÿ îñòàëñÿ õîëîäåí, êàê êàìåíü — è îí âûøåë.
Âîò ëþäè! âñå îíè òàêîâû: çíàþò çàðàíåå âñå äóðíûå ñòîðîíû ïîñòóïêà, ïîìîãàþò, ñîâåòóþò, äàæå îäîáðÿþò åãî, âèäÿ íåâîçìîæíîñòü äðóãîãî ñðåäñòâà, — à ïîòîì óìûâàþò ðóêè è îòâîðà÷èâàþòñÿ ñ íåãîäîâàíèåì îò òîãî, êòî èìåë ñìåëîñòü âçÿòü íà ñåáÿ âñþ òÿãîñòü îòâåòñòâåííîñòè. Âñå îíè òàêîâû, äàæå ñàìûå äîáðûå, ñàìûå óìíûå!..
Íà äðóãîé äåíü óòðîì, ïîëó÷èâ ïðèêàçàíèå îò âûñøåãî íà÷àëüñòâà îòïðàâèòüñÿ â êðåïîñòü Í., ÿ çàøåë ê êíÿãèíå ïðîñòèòüñÿ.
Îíà áûëà óäèâëåíà, êîãäà íà âîïðîñ åå: èìåþ ëè ÿ åé ñêàçàòü ÷òî-íèáóäü îñîáåííî âàæíîå? — ÿ îòâå÷àë, ÷òî æåëàþ åé áûòü ñ÷àñòëèâîé è ïðî÷åå.
— À ìíå íóæíî ñ âàìè ïîãîâîðèòü î÷åíü ñåðüåçíî.
ß ñåë ìîë÷à.
ßâíî áûëî, ÷òî îíà íå çíàëà, ñ ÷åãî íà÷àòü; ëèöî åå ïîáàãðîâåëî, ïóõëûå åå ïàëüöû ñòó÷àëè ïî ñòîëó; íàêîíåö îíà íà÷àëà òàê, ïðåðûâèñòûì ãîëîñîì:
— Ïîñëóøàéòå, ìñüå Ïå÷îðèí! ÿ äóìàþ, ÷òî âû áëàãîðîäíûé ÷åëîâåê.
ß ïîêëîíèëñÿ.
— ß äàæå â ýòîì óâåðåíà, — ïðîäîëæàëà îíà, — õîòÿ âàøå ïîâåäåíèå íåñêîëüêî ñîìíèòåëüíî; íî ó âàñ ìîãóò áûòü ïðè÷èíû, êîòîðûõ ÿ íå çíàþ, è èõ-òî âû äîëæíû òåïåðü ìíå ïîâåðèòü. Âû çàùèòèëè äî÷ü ìîþ îò êëåâåòû, ñòðåëÿëèñü çà íåå, — ñëåäñòâåííî, ðèñêîâàëè æèçíüþ… Íå îòâå÷àéòå, ÿ çíàþ, ÷òî âû â ýòîì íå ïðèçíàåòåñü, ïîòîìó ÷òî Ãðóøíèöêèé óáèò (îíà ïåðåêðåñòèëàñü). Áîã åìó ïðîñòèò — è, íàäåþñü, âàì òàêæå!.. Ýòî äî ìåíÿ íå êàñàåòñÿ, ÿ íå ñìåþ îñóæäàòü âàñ, ïîòîìó ÷òî äî÷ü ìîÿ õîòÿ íåâèííî, íî áûëà ýòîìó ïðè÷èíîþ. Îíà ìíå âñå ñêàçàëà… ÿ äóìàþ, âñå: âû èçúÿñíèëèñü åé â ëþáâè… îíà âàì ïðèçíàëàñü â ñâîåé (òóò êíÿãèíÿ òÿæåëî âçäîõíóëà). Íî îíà áîëüíà, è ÿ óâåðåíà, ÷òî ýòî íå ïðîñòàÿ áîëåçíü! Ïå÷àëü òàéíàÿ åå óáèâàåò; îíà íå ïðèçíàåòñÿ, íî ÿ óâåðåíà, ÷òî âû ýòîìó ïðè÷èíîé… Ïîñëóøàéòå: âû, ìîæåò áûòü, äóìàåòå, ÷òî ÿ èùó ÷èíîâ, îãðîìíîãî áîãàòñòâà, — ðàçóâåðüòåñü! ÿ õî÷ó òîëüêî ñ÷àñòüÿ äî÷åðè. Âàøå òåïåðåøíåå ïîëîæåíèå íåçàâèäíî, íî îíî ìîæåò ïîïðàâèòüñÿ: âû èìååòå ñîñòîÿíèå; âàñ ëþáèò äî÷ü ìîÿ, îíà âîñïèòàíà òàê, ÷òî ñîñòàâèò ñ÷àñòèå ìóæà, — ÿ áîãàòà, îíà ó ìåíÿ îäíà… Ãîâîðèòå, ÷òî âàñ óäåðæèâàåò?.. Âèäèòå, ÿ íå äîëæíà áû áûëà âàì âñåãî ýòîãî ãîâîðèòü, íî ÿ ïîëàãàþñü íà âàøå ñåðäöå, íà âàøó ÷åñòü; âñïîìíèòå, ó ìåíÿ îäíà äî÷ü… îäíà…
Îíà çàïëàêàëà.
— Êíÿãèíÿ, — ñêàçàë ÿ, — ìíå íåâîçìîæíî îòâå÷àòü âàì; ïîçâîëüòå ìíå ïîãîâîðèòü ñ âàøåé äî÷åðüþ íàåäèíå…
— Íèêîãäà! — âîñêëèêíóëà îíà, âñòàâ ñî ñòóëà â ñèëüíîì âîëíåíèè.
— Êàê õîòèòå, — îòâå÷àë ÿ, ïðèãîòîâëÿÿñü óéòè.
Îíà çàäóìàëàñü, ñäåëàëà ìíå çíàê ðóêîþ, ÷òîá ÿ ïîäîæäàë, è âûøëà.
Ïðîøëî ìèíóò ïÿòü; ñåðäöå ìîå ñèëüíî áèëîñü, íî ìûñëè áûëè ñïîêîéíû, ãîëîâà õîëîäíà; êàê ÿ íè èñêàë â ãðóäè ìîåé õîòü èñêðû ëþáâè ê ìèëîé Ìåðè, íî ñòàðàíèÿ ìîè áûëè íàïðàñíû.
Âîò äâåðè îòâîðèëèñü, è âîøëà îíà, Áîæå! êàê ïåðåìåíèëàñü ñ òåõ ïîð, êàê ÿ íå âèäàë åå, — à äàâíî ëè?
Äîéäÿ äî ñåðåäèíû êîìíàòû, îíà ïîøàòíóëàñü; ÿ âñêî÷èë, ïîäàë åé ðóêó è äîâåë åå äî êðåñåë.
ß ñòîÿë ïðîòèâ íåå. Ìû äîëãî ìîë÷àëè; åå áîëüøèå ãëàçà, èñïîëíåííûå íåèçúÿñíèìîé ãðóñòè, êàçàëîñü, èñêàëè â ìîèõ ÷òî-íèáóäü ïîõîæåå íà íàäåæäó; åå áëåäíûå ãóáû íàïðàñíî ñòàðàëèñü óëûáíóòüñÿ; åå íåæíûå ðóêè, ñëîæåííûå íà êîëåíàõ, áûëè òàê õóäû è ïðîçðà÷íû, ÷òî ìíå ñòàëî æàëü åå.
— Êíÿæíà, — ñêàçàë ÿ, — âû çíàåòå, ÷òî ÿ íàä âàìè ñìåÿëñÿ?.. Âû äîëæíû ïðåçèðàòü ìåíÿ.
Íà åå ùåêàõ ïîêàçàëñÿ áîëåçíåííûé ðóìÿíåö.
ß ïðîäîëæàë: — Ñëåäñòâåííî, âû ìåíÿ ëþáèòü íå ìîæåòå…
Îíà îòâåðíóëàñü, îáëîêîòèëàñü íà ñòîë, çàêðûëà ãëàçà ðóêîþ, è ìíå ïîêàçàëîñü, ÷òî â íèõ áëåñíóëè ñëåçû.
— Áîæå ìîé! — ïðîèçíåñëà îíà åäâà âíÿòíî.
Ýòî ñòàíîâèëîñü íåâûíîñèìî: åùå ìèíóòà, è ÿ áû óïàë ê íîãàì åå.
— Èòàê, âû ñàìè âèäèòå, — ñêàçàë ÿ ñêîëüêî ìîã òâåðäûì ãîëîñîì è ñ ïðèíóæäåííîé óñìåøêîé, — âû ñàìè âèäèòå, ÷òî ÿ íå ìîãó íà âàñ æåíèòüñÿ, åñëè á âû äàæå ýòîãî òåïåðü õîòåëè, òî ñêîðî áû ðàñêàÿëèñü. Ìîé ðàçãîâîð ñ âàøåé ìàòóøêîé ïðèíóäèë ìåíÿ îáúÿñíèòüñÿ ñ âàìè òàê îòêðîâåííî è òàê ãðóáî; ÿ íàäåþñü, ÷òî îíà â çàáëóæäåíèè: âàì ëåãêî åå ðàçóâåðèòü. Âû âèäèòå, ÿ èãðàþ â âàøèõ ãëàçàõ ñàìóþ æàëêóþ è ãàäêóþ ðîëü, è äàæå â ýòîì ïðèçíàþñü; âîò âñå, ÷òî ÿ ìîãó äëÿ âàñ ñäåëàòü. Êàêîå áû âû äóðíîå ìíåíèå îáî ìíå íè èìåëè, ÿ åìó ïîêîðÿþñü… Âèäèòå ëè, ÿ ïåðåä âàìè íèçîê. Íå ïðàâäà ëè, åñëè äàæå âû ìåíÿ è ëþáèëè, òî ñ ýòîé ìèíóòû ïðåçèðàåòå?
Îíà îáåðíóëàñü êî ìíå áëåäíàÿ, êàê ìðàìîð, òîëüêî ãëàçà åå ÷óäåñíî ñâåðêàëè.
— ß âàñ íåíàâèæó… — ñêàçàëà îíà.
ß ïîáëàãîäàðèë, ïîêëîíèëñÿ ïî÷òèòåëüíî è âûøåë.
×åðåç ÷àñ êóðüåðñêàÿ òðîéêà ì÷àëà ìåíÿ èç Êèñëîâîäñêà. Çà íåñêîëüêî âåðñò äî Åññåíòóêîâ ÿ óçíàë áëèç äîðîãè òðóï ìîåãî ëèõîãî êîíÿ; ñåäëî áûëî ñíÿòî — âåðîÿòíî, ïðîåçæèì êàçàêîì, — è âìåñòî ñåäëà íà ñïèíå åãî ñèäåëè äâà âîðîíà. ß âçäîõíóë è îòâåðíóëñÿ…
È òåïåðü, çäåñü, â ýòîé ñêó÷íîé êðåïîñòè, ÿ ÷àñòî, ïðîáåãàÿ ìûñëèþ ïðîøåäøåå. ñïðàøèâàþ ñåáÿ: îò÷åãî ÿ íå õîòåë ñòóïèòü íà ýòîò ïóòü, îòêðûòûé ìíå ñóäüáîþ, ãäå ìåíÿ îæèäàëè òèõèå ðàäîñòè è ñïîêîéñòâèå äóøåâíîå?.. Íåò, ÿ áû íå óæèëñÿ ñ ýòîé äîëåþ! ß, êàê ìàòðîñ, ðîæäåííûé è âûðîñøèé íà ïàëóáå ðàçáîéíè÷üåãî áðèãà: åãî äóøà ñæèëàñü ñ áóðÿìè è áèòâàìè, è, âûáðîøåííûé íà áåðåã, îí ñêó÷àåò è òîìèòñÿ, êàê íè ìàíè åãî òåíèñòàÿ ðîùà, êàê íè ñâåòè åìó ìèðíîå ñîëíöå; îí õîäèò ñåáå öåëûé äåíü ïî ïðèáðåæíîìó ïåñêó, ïðèñëóøèâàåòñÿ ê îäíîîáðàçíîìó ðîïîòó íàáåãàþùèõ âîëí è âñìàòðèâàåòñÿ â òóìàííóþ äàëü: íå ìåëüêíåò ëè òàì íà áëåäíîé ÷åðòå, îòäåëÿþùåé ñèíþþ ïó÷èíó îò ñåðûõ òó÷åê, æåëàííûé ïàðóñ, ñíà÷àëà ïîäîáíûé êðûëó ìîðñêîé ÷àéêè, íî ìàëî-ïîìàëó îòäåëÿþùèéñÿ îò ïåíû âàëóíîâ è ðîâíûì áåãîì ïðèáëèæàþùèéñÿ ê ïóñòûííîé ïðèñòàíè…
1 ñåðî-æåì÷óæíîãî öâåòà (ôðàíö.).
2 êðàñíîâàòî-áóðîãî öâåòà (ôðàíö.).
3 ïî-ìóæèöêè (ôðàíö.).
4 Ìèëûé ìîé, ÿ íåíàâèæó ëþäåé, ÷òîáû èõ íå ïðåçèðàòü, ïîòîìó ÷òî èíà÷å æèçíü áûëà áû ñëèøêîì îòâðàòèòåëüíûì ôàðñîì (ôðàíö.).
5 Ìèëûé ìîé, ÿ ïðåçèðàþ æåíùèí, ÷òîáû íå ëþáèòü èõ, ïîòîìó ÷òî èíà÷å æèçíü áûëà áû ñëèøêîì íåëåïîé ìåëîäðàìîé (ôðàíö.).
6 íà ïèêíèê (ôðàíö.).
7 Áîæå ìîé, ÷åðêåñ!.. (ôðàíö.)
8 Íå áîéòåñü, ñóäàðûíÿ, — ÿ íå áîëåå îïàñåí, ÷åì âàø êàâàëåð (ôðàíö.).
9 Ýòî ïðåçàáàâíî!.. (ôðàíö.)
10 Áëàãîäàðþ âàñ, ñóäàðü (ôðàíö.).
11 Ïîçâîëüòå… (îò ôðàíö. pemetter.)
12 íà ìàçóðêó… (ôðàíö.).
13 Î÷àðîâàòåëüíî! ïðåëåñòíî! (ôðàíö.)
14 ðóêó è ñåðäöå (ôðàíö.).
15 Êîìåäèÿ îêîí÷åíà! (èòàë.)
III
ÔÀÒÀËÈÑÒ
Ìíå êàê-òî ðàç ñëó÷èëîñü ïðîæèòü äâå íåäåëè â êàçà÷üåé ñòàíèöå íà ëåâîì ôëàíãå; òóò æå ñòîÿë áàòàëüîí ïåõîòû; îôèöåðû ñîáèðàëèñü äðóã ó äðóãà ïîî÷åðåäíî, ïî âå÷åðàì èãðàëè â êàðòû.
Îäíàæäû, íàñêó÷èâ áîñòîíîì è áðîñèâ êàðòû ïîä ñòîë, ìû çàñèäåëèñü ó ìàéîðà Ñ*** î÷åíü äîëãî; ðàçãîâîð, ïðîòèâ îáûêíîâåíèÿ, áûë çàíèìàòåëåí. Ðàññóæäàëè î òîì, ÷òî ìóñóëüìàíñêîå ïîâåðüå, áóäòî ñóäüáà ÷åëîâåêà íàïèñàíà íà íåáåñàõ, íàõîäèò è ìåæäó íàìè, õðèñòèàíàìè, ìíîãèõ ïîêëîííèêîâ; êàæäûé ðàññêàçûâàë ðàçíûå íåîáûêíîâåííûå ñëó÷àè pro èëè contra.
Ñòðàíèöû:
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
Ñêà÷àòü ïîëíûé òåêñò (278 Êá)
Ïåðåéòè íà ñòðàíèöó àâòîðà
Источник
Не правда ли, ты не любишь Мери? ты не женишься на ней?18 Послушай, ты должен мне принести эту жертву: я для тебя потеряла все на свете…»
Я как безумный выскочил на крыльцо, прыгнул на своего Черкеса, которого водили по двору, и пустился во весь дух по дороге в Пятигорск. Я беспощадно погонял измученного коня, который, хрипя и весь в пене, мчал меня по каменистой дороге.
Солнце уже спряталось в черной туче, отдыхавшей на гребне западных гор; в ущелье стало темно и сыро. Подкумок, пробираясь по камням, ревел глухо и однообразно. Я скакал, задыхаясь от нетерпенья. Мысль не застать уже ее в Пятигорске молотком ударяла мне в сердце! — одну минуту, еще одну минуту видеть ее, проститься, пожать ей руку… Я молился, проклинал плакал, смеялся… нет, ничто не выразит моего беспокойства, отчаяния!.. При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете — дороже жизни, чести, счастья! Бог знает, какие странные, какие бешеные замыслы роились в голове моей… И между тем я все скакал, погоняя беспощадно. И вот я стал замечать, что конь мой тяжелее дышит; он раза два уж спотыкнулся на ровном месте… Оставалось пять верст до Ессентуков — казачьей станицы, где я мог пересесть на другую лошадь.
Все было бы спасено, если б у моего коня достало сил еще на десять минут! Но вдруг поднимаясь из небольшого оврага, при выезде из гор, на крутом повороте, он грянулся о землю. Я проворно соскочил, хочу поднять его, дергаю за повод — напрасно: едва слышный стон вырвался сквозь стиснутые его зубы; через несколько минут он издох; я остался в степи один, потеряв последнюю надежду; попробовал идти пешком — ноги мои подкосились; изнуренный тревогами дня и бессонницей, я упал на мокрую траву и как ребенок заплакал.
И долго я лежал неподвижно и плакал горько, не стараясь удерживать слез и рыданий; я думал, грудь моя разорвется; вся моя твердость, все мое хладнокровие — исчезли как дым. Душа обессилела, рассудок замолк, и если б в эту минуту кто-нибудь меня увидел, он бы с презрением отвернулся.
Когда ночная роса и горный ветер освежили мою горячую голову и мысли пришли в обычный порядок, то я понял, что гнаться за погибшим счастьем бесполезно и безрассудно. Чего мне еще надобно? — ее видеть? — зачем? не все ли кончено между нами? Один горький прощальный поцелуй не обогатит моих воспоминаний, а после него нам только труднее будет расставаться.
Мне, однако, приятно, что я могу плакать! Впрочем, может быть, этому причиной расстроенные нервы, ночь, проведенная без сна, две минуты против дула пистолета и пустой желудок.
Все к лучшему! это новое страдание, говоря военным слогом, сделало во мне счастливую диверсию. Плакать здорово; и потом, вероятно, если б я не проехался верхом и не был принужден на обратном пути пройти пятнадцать верст, то и эту ночь сон не сомкнул бы глаз моих.
Я возвратился в Кисловодск в пять часов утра, бросился на постель и заснул сном Наполеона после Ватерлоо19.
Когда я проснулся, на дворе уж было темно. Я сел у отворенного окна, расстегнул архалук — и горный ветер освежил грудь мою, еще не успокоенную тяжелым сном усталости. Вдали за рекою, сквозь верхи густых лип, ее осеняющих, мелькали огне в строеньях крепости и слободки. На дворе у нас все было тихо, в доме княгини было темно.
Взошел доктор: лоб у него был нахмурен; и он, против обыкновения, не протянул мне руки.
— Откуда вы, доктор?
— От княгини Лиговской; дочь ее больна — расслабление нервов… Да не в этом дело, а вот что: начальство догадывается, и хотя ничего нельзя доказать положительно, однако я вам советую быть осторожнее. Княгиня мне говорила нынче, что она знает, что вы стрелялись за ее дочь. Ей все этот старичок рассказал… как бишь его? Он был свидетелем вашей стычки с Грушницким в ресторации. Я пришел вас предупредить. Прощайте. Может быть, мы больше не увидимся, вас ушлют куда-нибудь.
Он на пороге остановился: ему хотелось пожать мне руку… и если б я показал ему малейшее на это желание, то он бросился бы мне на шею; но я остался холоден, как камень — и он вышел.
Вот люди! все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его, видя невозможность другого средства, — а потом умывают руки и отворачиваются с негодованием от того, кто имел смелость взять на себя всю тягость ответственности. Все они таковы, даже самые добрые, самые умные!..
На другой день утром, получив приказание от высшего начальства отправиться в крепость Н., я зашел к княгине проститься.
Она была удивлена, когда на вопрос ее: имею ли я ей сказать что-нибудь особенно важное? — я отвечал, что желаю ей быть счастливой и прочее.
— А мне нужно с вами поговорить очень серьезно.
Я сел молча.
Явно было, что она не знала, с чего начать; лицо ее побагровело, пухлые ее пальцы стучали по столу; наконец она начала так, прерывистым голосом:
— Послушайте, мсье Печорин! я думаю, что вы благородный человек.
Я поклонился.
— Я даже в этом уверена, — продолжала она, — хотя ваше поведение несколько сомнительно; но у вас могут быть причины, которых я не знаю, и их-то вы должны теперь мне поверить. Вы защитили дочь мою от клеветы, стрелялись за нее, — следственно, рисковали жизнью… Не отвечайте, я знаю, что вы в этом не признаетесь, потому что Грушницкий убит (она перекрестилась). Бог ему простит — и, надеюсь, вам также!.. Это до меня не касается, я не смею осуждать вас, потому что дочь моя хотя невинно, но была этому причиною. Она мне все сказала… я думаю, все: вы изъяснились ей в любви… она вам призналась в своей (тут княгиня тяжело вздохнула). Но она больна, и я уверена, что это не простая болезнь! Печаль тайная ее убивает; она не признается, но я уверена, что вы этому причиной… Послушайте: вы, может быть, думаете, что я ищу чинов, огромного богатства, — разуверьтесь! я хочу только счастья дочери. Ваше теперешнее положение незавидно, но оно может поправиться: вы имеете состояние; вас любит дочь моя, она воспитана так, что составит счастие мужа, — я богата, она у меня одна… Говорите, что вас удерживает?.. Видите, я не должна бы была вам всего этого говорить, но я полагаюсь на ваше сердце, на вашу честь; вспомните, у меня одна дочь… одна…
Она заплакала.
— Княгиня, — сказал я, — мне невозможно отвечать вам; позвольте мне поговорить с вашей дочерью наедине…
— Никогда! — воскликнула она, встав со стула в сильном волнении.
— Как хотите, — отвечал я, приготовляясь уйти.
Она задумалась, сделала мне знак рукою, чтоб я подождал, и вышла.
Прошло минут пять; сердце мое сильно билось, но мысли были спокойны,
голова холодна; как я ни искал в груди моей хоть искры любви к милой Мери,
но старания мои были напрасны.
Вот двери отворились, и вошла она, Боже! как переменилась с тех пор,
как я не видал ее, — а давно ли?
Дойдя до середины комнаты, она пошатнулась; я вскочил, подал ей руку и довел ее до кресел.
Я стоял против нее. Мы долго молчали; ее большие глаза, исполненные неизъяснимой грусти, казалось, искали в моих что-нибудь похожее на надежду; ее бледные губы напрасно старались улыбнуться; ее нежные руки, сложенные на коленах, были так худы и прозрачны, что мне стало жаль ее.
— Княжна, — сказал я, — вы знаете, что я над вами смеялся?.. Вы должны презирать меня.
На ее щеках показался болезненный румянец.
Я продолжал: — Следственно, вы меня любить не можете…
Она отвернулась, облокотилась на стол, закрыла глаза рукою, и мне показалось, что в них блеснули слезы.
— Боже мой! — произнесла она едва внятно.
Это становилось невыносимо: еще минута, и я бы упал к ногам ее.
— Итак, вы сами видите, — сказал я сколько мог твердым голосом и с принужденной усмешкой, — вы сами видите, что я не могу на вас жениться, если б вы даже этого теперь хотели, то скоро бы раскаялись. Мой разговор с вашей матушкой принудил меня объясниться с вами так откровенно и так грубо; я надеюсь, что она в заблуждении: вам легко ее разуверить. Вы видите, я играю в ваших глазах самую жалкую и гадкую роль, и даже в этом признаюсь; вот все, что я могу для вас сделать. Какое бы вы дурное мнение обо мне ни имели, я ему покоряюсь… Видите ли, я перед вами низок. Не правда ли, если даже вы меня и любили, то с этой минуты презираете?
Она обернулась ко мне бледная, как мрамор, только глаза ее чудесно сверкали.
— Я вас ненавижу… — сказала она.
Я поблагодарил, поклонился почтительно и вышел.
Через час курьерская тройка мчала меня из Кисловодска. За несколько верст до Ессентуков я узнал близ дороги труп моего лихого коня; седло было снято — вероятно, проезжим казаком, — и вместо седла на спине его сидели два ворона. Я вздохнул и отвернулся…
И теперь, здесь, в этой скучной крепости, я часто, пробегая мыслию прошедшее. спрашиваю себя: отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное?.. Нет, я бы не ужился с этой долею! Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там на бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся от пены валунов и ровным бегом приближающийся к пустынной пристани…
Источник
