Концерт кристины орбакайте бессонница когда был

САМА вышла из закулисной массивной двери в торце сцены. Видно отовсюду, посему Пришествие не осталось незамеченным, и пока Божественная в черной ажурной блузочке, пышной юбочке с праздничными цветочными аппликациями (намек на важность события!) двигалась на исхудавших ножках к почетному центральному месту в первом ряду партера, зрители развлекали себя и ублажали Обожаемую восторженной овацией. ОНА сохраняла непроницаемость лица, по-царски не выказывая чувств, помахала немного ручкой, отчего ликующий зал затрясло в конвульсиях, и уселась на место – переживать за дочь и сопережевать ее «Бессоннице».

В этом вся ее вина: что она, Алла, — мать Кристины, а для дочери – уже беда. Потому что дочь норовят то и дело мерять материнской матрицей. Мать – женская душа России, умом которую не понять, аршином общим не измерить. Необузданная, резкая, необъятная, пронзительная, мятущаяся, великодушная и злопамятная, беспощадная и сердобольная, ранимая и стойкая, страстная и неприступная, бесшабашная и строгая, базарная и аристократичная… А дочь?

Дочь все-таки (к счастью, наверное!), позаимствовав из материнского генофонда бронебойную стойкость в характере и неуловимую схожесть внешних черт, удачно обзавелась благодаря литовскому отцу Миколасу нордической изысканностью и невозмутимостью. И не только породистостью облика, но и в артистической ипостаси являет теперь выразительную противоположность разухабистой маме. К счастью, конечно! Потому что двух Пугачевых Боливар нашей тщедушной эстрадки точно бы не выдержал. Да и не нужна нам вторая Пугачева! Второй быть не может. Вторым может быть только Пришествие…

Однако, с уроками, наставлениями и родительской муштрой русской матери нордической Кристине страшно повезло. Рука Пугачевой, как пресловутая «рука Москвы» на каждом повороте мировой истории, чувствовалась в каждом жесте, звуке, вздохе, взгляде, слове, движении, которыми г-жа Орбакайте создавала собственное полотно своего музыкального спектакля. Уверяла «МК», что впервые за всю свою карьеру сделала, наконец, всё и так, как хотела, как сама видела и понимала – песни, образы, подачу, хореографию, постановку, драматургию. И Алла, конечно, не стояла над душой, как на репетициях премьерного выступления дочери на большой сцене первых «Рождественских встреч» в 1988 г., но все заложенное, зазубренное, выстраданное, понятое, осмысленное, собравшись в критическую массу, дало и нынешний качественный результат — когда зрители в финале шоу стоя аплодировали и от души вытанцовывали «Свадебную» не для того, чтобы сделать приятное любимой Алле Борисовне, а потому что эти чувства и порывы родила в них певица и актриса Кристина Орбакайте.

Любопытно, в чем Кристина превзошла маму. А она-таки превзошла. Мама, конечно, по молодости, помнится, пыталась изображать какие-то танцевальные синхроны с балетом (перед глазами, например, до сих пор стоит видеоклип на авангардистский шедевр 1983 г. «Устала Алла»), но дотянуть в этом качестве до дочери так и не смогла. Вокально-танцевальный стандарт Кристины построен уже на трендах современной мировой поп-музыки, и являет собой действительно «шоу мирового уровня», к которому так у нас теперь рвутся напролом все, кому чешется, часто комично кряхтя, пердя и надрываясь. А фигушки! Не видел ни одного примера, чтобы два часа достойной хореографии в сопровождении РЕАЛЬНО живого пения, причем весьма похвального. Под фанеру – да, еще как уплясываются. Причем не только в нашем поп-околотке, та же Мадонна, скажем, частенько свои танцульки только под «плюсовку» и выдает на мировых площадках.

Неожиданно вспомнилось выступление другой Кристины — Агилеры двумя днями ранее на этой же сцене во время церемонии Первой национальной музыкальной премии. Не в смысле – хуже или лучше, а как неожиданная ассоциация, что тоже показательно. Подсознание само выбрало эту параллель, когда наша Кристина зажигала от номера к номеру, безупречно исполняя изощренные па и уверенно держа при этом свои ноты.

И да – она, конечно, если не икона, то образец безупречного стиля. Кристина блестела (в прямом смысле) яркостью нарядов не менее ослепительно, чем иные именитые любители блесток, страз и бижутерии от Swarowski, но в этом сиянии не было и намека на привычный расписной и безвкусный караван-сарай. Важно ведь не просто шапочку от Gucci натянуть, а еще и не выглядеть в ней прибарахлившимся гастарбайтером.

Кристина «прибарахлилась» у дизайнера Марины Тойбиной, чье имя в нашей псевдо-фэшн-индустрии почти не известно, поскольку девушка давно творит в Америке и «натворила» уже на четыре телевизионные премии Emmy за костюмы для суперпопулярных шоу X-Factor, Super Bowl, So You Think You Can Dance, а также нарасхват у селебритиз уровня Тейлор Свифт, Майли Сайрус, Бритни Спирс, Кети Перри… Г-жа Орбакайте, готовя шоу, голову сломала, к кому обратиться за обновкой, поскольку имена, плававшие на поверхности, ее никак не вдохновляли. Загорая на пляже в Майами, перелистывала американский журнальчик и наткнулась на мисс Тойбину. И поисками этого дизайнера занялись поднятые на уши все друзья и родня. Нашли. Теперь стильно-изысканные наряды удачно подчеркнули сценографическую идею режиссера Алексея Голубева, создавшего изящную атмосферу кабаре, мюзикла и кафешантана с легким налетом декаданса, который так органичен для образа и естества самой артистки.

Кристина, конечно, не перепоет в «Метели» свою маму, не повергнет, как Пугачева, в эмоциональный катарсис, нежно и трогательно воспроизводя «До свидания, лето»… Хотя, после исполнения именно этой песни Алла понесла на сцену свой букет для дочери, и эта похвала и признание Великой были безусловно мотивированы. А проницательный композитор Виктор Дробыш сумел-таки «наковырять» в нутре певицы ту драматическую струну, сыграв на которой, родилась пронзительная ода «Свет твоей любви», которую вполне можно считать для репертуара певицы такой же знаковой, как и «Не отрекаются, любя» в неподражаемом творчестве великой родительницы.

Но в целом у нордической Кристины, которой в 45 даже и доказывать не нужно, что она ягодка опять, поскольку таковой и не переставала быть, намного лучше и убедительнее драмы выходит ироничное и даже юмористическое ее восприятие. «Любит или нет» превращается не столько в безутешное переживание, сколько в приключение с налетом легкой грусти, после чего неизбежны новые радости в красивой, бурлящей и сладкой жизни. «По разным причинам я нравлюсь красивым мужчинам», — в этих строчках, как в девизе, заключено не столько жизненное кредо, сколько судьбоносная карма Кристины Орбакайте, благодаря чему мы имеем возможность видеть самобытное, неожиданное и оптимистичное продолжение творческой династии, заложенной на нашей эстраде великой Аллой Пугачевой.