Пьеса сон в летнюю ночь читать

Пьеса сон в летнюю ночь читать thumbnail

Уильям Шекспир

Комедия Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» с иллюстрациями Артура Рэкема

Комедия Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» с иллюстрациями Артура Рэкема

Перевод М. Лозинского

Содержание

Действующие лица
Действие первое
Действие второе
Действие третье
Действие четвертое
Действие пятое
Примечания к пьесе Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь»

Действующие лица

Тезей, герцог афинский.
Эгей, отец Гермии.

Лизандр
Деметрий
 __ влюбленные
     в Гермию.

Филострат, распорядитель празднеств при дворе Тезея.
Клин, плотник.
Пила, столяр.
Моток, ткач.
Дуда, починщик раздувальных мехов.
Рыло, медник.
Заморыш, портной.
Ипполита, царица амазонок, невеста Тезея.
Гермия, дочь Эгея, влюбленная в Лизандра.

Гермия. Иллюстрация Артура Рэкема (1908) к комедии Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» (1595/96)

Елена, влюбленная в Деметрия.
Оберон, царь эльфов.
Титания, царица эльфов.
Пак, или Плутишка Робин.

Боб
Паутинка
Мотылек
Горчица
 — эльфы.

Эльфы и феи из свиты Оберона и Титании.
Свита Тезея и Ипполиты.

Место действия: Афины и ближний лес.

Действие первое. Явление I. Иллюстрация Артура Рэкема (1908) к комедии Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» (1595/96)

Действие первое

Явление I

Афины. Дворец Тезея.
Входят Тезей, Ипполита, Филострат и свита.

Тезей

Час нашей свадьбы близок, Ипполита:
Всего четыре дня до новолунья.
Но старая луна так долго тает
И сбыться не дает моим желаньям,
Как мачеха с пожизненным доходом,
Зажившаяся пасынку во вред.

Ипполита

Четыре дня легко в ночи потонут,
Четыре ночи сон умчит легко,
И новый месяц, в небе изогнув
Свой серебристый лук, окинет взором
Ночь нашей свадьбы.

Тезей

Филострат, ступай,
Зови к забавам молодежь Афин,
Зажги живой и пылкий дух веселья.
Унынью место на похоронах;
Нам этот бледнолицый гость не нужен.

Уходит Филострат.

Тебя мечом я сватал, Ипполита,
Твою любовь жестокостью снискал;
Но свадьбу я в другом ладу сыграю,
Среди торжеств, и зрелищ, и пиров.

Входят Эгей, Гермия, Лизандр и Деметрий.

Эгей

Да будет счастлив герцог наш Тезей!

Тезей

Благодарю, Эгей. Ты с чем пришел?

Эгей

Полн возмущенья, с жалобой пришел я
На Гермию, на дочь мою родную.
Сюда, Деметрий! Этот человек
Мной, государь, обещан ей в мужья.
Сюда, Лизандр! А этот человек
Околдовал ей душу, о мой герцог.
Ты, ты, Лизандр! Ты ей носил стихи,
Любовными залогами менялся;
Ты под окном ее, при лунном свете,
Ей томно пел про томную любовь;
Ты покорил ее воображенье,
Даря то прядь своих волос, то перстень,
Цветы, гостинцы, памятки, безделки, —
Таким послам охотно верит юность;
Ты выкрал сердце дочери моей,
Ты обратил дочернюю покорность
В строптивое упрямство. Государь,
Когда она, здесь, на глазах у вас,
Деметрия отвергнет, я прибегну
К старинному обычаю Афин:
Она — моя, и я над ней всевластен.
Поэтому я дочь мою отдам
Деметрию иль обреку на смерть,
Как это предусмотрено законом.

Тезей

Что скажешь, Гермия? Дитя, подумай:
Отец твой для тебя подобен Богу;
Он — тот, кто создал красоту твою;
Ты для него — лишь восковая форма,
Которую он вылепил и властен
Или оставить так, иль уничтожить.
Деметрий — человек весьма достойный.

Гермия

Такое же и Лизандр.

Тезей

Сам по себе;
Но здесь, раз твой отец его не хочет,
Достойнейшим мы признаем другого.

Гермия

О, если б мои отец взглянул, как я!

Тезей

Нет, ты должна смотреть его глазами.

Гермия

Пусть ваша светлость извинят меня.
Не знаю, что мне придает отвагу
И как моя мне позволяет скромность
В таком присутствии возвысить голос;
Но я прошу: дозвольте мне узнать
То худшее, что может мне грозить,
Когда я откажу в руке Деметрию.

Тезей

Ты примешь смерть или навеки будешь
Отлучена от общества мужчин.
Поэтому спроси свои желанья,
Узнай, что скажет молодая кровь:
Способна ль ты, отвергнув отчий выбор,
В монашескую рясу облачиться,
Навек замкнуться в темный монастырь,
Всю жизнь прожить бесплодной инокиней,
Уныло славя хладную луну.
Блаженны те, что, кровь смирив, свершили
Свой подвиг девственный. Но по-земному
Счастливей роза, ставшая духами,
Чем та, что на нетронутом кусте
Живет и гибнет в святости пустынной.

Гермия

Так проживу и я и так погибну,
Не подчинив своей девичьей воли
Тому, под чьим насильственным ярмом
Моя душа склониться не согласна.

Тезей

Подумай не спеша; и к новолунью,
Ко дню, когда меня с моей любимой
Скрепят нерасторгаемые узы,
Готова будь или пойти на смерть
За ослушание отцовской воле,
Или покорно стать женой Деметрия,
Иль принести пред алтарем Дианы
Обет безбрачья и суровой жизни.

Деметрий

Смягчись, о Гермия! А ты, Лизандр,
Склонись перед моим бесспорным правом!

Лизандр

Деметрий, раз тебя отец так любит,
Отдай мне дочь, а сам женись на нем.

Эгей

Шутник Лизандр! Да, я люблю его
И все мое отдам ему охотно.
Она — моя, и право на нее
Я уступаю полностью Деметрию.

Лизандр

Мой государь, я родовит, как он;
Богат, как он; моя любовь сильнее;
Я наделен судьбою так же щедро,
Как и Деметрий, если не обильней;
И, — что важней всех этих преимуществ, —
Я заслужил любовь прекрасной Гермии.
Так почему ж я должен отступиться?
Деметрий, — я скажу ему в лицо, —
Любил в былом дочь Недара, Елену,
Пленил ей душу; и бедняжка любит,
Всем сердцем любит, любит, как святыню,
Того, кто ей позорно изменил.

Тезей

И я, признаться, слышал так и даже
С Деметрием хотел поговорить;
Но, собственными занятый делами,
Забыл о том. Теперь идем, Деметрий,
И ты, Эгей, последуйте за мною,
Мне вас обоих нужно пожурить.
Ты, Гермия, заставь свои мечтанья
Смириться пред отеческою волей;
А иначе тебе закон Афин,
Смягчить который мы отнюдь не властны,
Готовит смерть или обет безбрачья.
Что, Ипполита, милый друг? Идем!
И вы, Деметрий и Эгей! Мне надо
Вам нечто поручить ко дню торжеств
И с вами кой о чем посовещаться,
Касающемся близко вас обоих.

Эгей

Мы следуем послушно и охотно.

Уходят все, кроме Лизандра и Гермии.

Лизандр

О друг мой, почему ты так бледна
И розы на щеках твоих увяли?

Гермия

Должно быть, потому, что дождь не хлынул,
Который в буре глаз моих таится.

Читайте также:  Грудничок во сне сильно мотает головой

Лизандр

Мне не случалось ни читать, ни слышать, —
Будь то рассказ о подлинном иль басня, —
Чтобы когда-либо струился мирно
Поток любви. То кровь была неравной…

Гермия

О скорбь! Высоким низкое запретно!

Лизандр

То получалась разница в летах…

Гермия

О горе! Старость — юности не спутник!

Лизандр

То требовалось одобренье близких…

Гермия

О ад! Любить, чужим глазам доверясь!

Лизандр

То, — если даже было одобренье, —
Война, болезнь иль смерть любовь губили
И делали ее мгновенней звука,
Проворней тени, мимолетней сна,
Короче молнии во мраке черном,
Когда она осветит твердь и землю,
И раньше, чем успеешь молвить: «Гляньте!» —
Пожрется челюстями темноты;
Так быстро исчезает все, что ярко.

Гермия

О, если все, кто любит, злополучны,
То, стало быть, таков закон судьбы.
Приучим же и наш удел к терпенью,
Затем что скорбь с любовью неразрывна,
Как сны, и грезы, и мечты, и вздохи,
И слезы, спутники печальной страсти.

Лизандр

Бесспорно, ты права. Так слушай, Гермия.
Есть тетка у меня; она вдова,
С огромными доходами, бездетна;
Я для нее — как бы родимый сын;
К ней из Афин семь миль пути. Так вот,
Мы у нее и справим нашу свадьбу.
Там грозные афинские законы
Не страшны нам. Когда меня ты любишь,
То завтра ночью убеги из дома.
В лесу, который в миле от Афин,
Там, где тебя я встретил раз с Еленой
Свершавшими обряды майским утром[*],
Я буду ждать тебя.

Гермия

О мой Лизандр!
Клянусь прочнейшим луком Купидона,
Его острейшей золотой стрелой,
Чистосердечьем голубиц Венеры,
Святыми узами любви и веры,
Костром, где труп Дидоны воспылал[*],
Когда Эней коварный отплывал,
Всей тьмой мужских обетов, данных ложно, —
Пред ней число всех женских клятв ничтожно, —
В том самом месте, где ты видел нас,
Я буду завтра в полуночный час.

Лизандр

Так помни же. Смотри, идет Елена.

Входит Елена.

Гермия

Куда спешишь, красавица моя?

Елена

Красавица? Красавица — не я.
Та, что мила Деметрию, прекрасна.
Твои глаза, как звезды, блещут ясно;
У жаворонка не звончее голос,
Когда цветут кусты и зреет колос.
Будь красота заразна, — что таиться! —
Я бы твоей хотела заразиться:
Твой голос перенять, красу очей,
Пленительный напев твоих речей.
Чтоб стать как ты, я отдала бы мир,
Себе оставив только мой кумир.
О, чем ты покоряешь? Что за сила
Под власть твою Деметрия склонила?

Гермия

Когда я хмурюсь, он нежней всего.

Елена

А я улыбкой только злю его.

Гермия

Мои проклятья в нем родят любовь.

Елена

Мои мольбы в нем охлаждают кровь.

Гермия

Чем я враждебней, тем влюбленней он.

Елена

Чем я влюбленней, тем враждебней он.

Гермия

Виной его безумию не я.

Елена

Твоя краса. О, если бы моя!

Гермия

Утешься! Больше я не встречусь с ним:
Лизандр и я из этих мест бежим.
Когда я здесь жила, его не зная,
Афины мне казались лучше рая.
Какими чарами мой друг богат,
Что небеса он превращает в ад!

Лизандр

Узнай, на что пришлось решиться нам:
Чуть завтра ночью к водным зеркалам
Наклонится сребристый лик Дианы
И влажный жемчуг окропит поляны,
В любовникам благоприятный час
Мы выйдем из Афин в последний раз.

Гермия

И в том лесу, где мы с тобой любили
Лежать на ложах из усталых лилий,
Делясь друг с другом чем сердца полны, —
Там мы с Лизандром встретиться должны,
Чтобы, к Афинам обратись спиной,
Искать иных друзей и край иной.
Прощай, мой нежный друг. Молись о нас
И покори Деметрия в свой час!
А мы, Лизандр, лишаем наши очи
Любимой пищи до заветной ночи.

И в том лесу, где мы с тобой любили лежать на ложах из усталых лилий... Иллюстрация Артура Рэкема (1908) к комедии Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» (1595/96)

Лизандр

Да, Гермия.

Уходит Гермия.

Елена, пусть твой милый
Тебя полюбит с прежней страстной силой.
(Уходит.)

Елена

Не всякому удачи суждены.
В глазах Афин мы красотой равны.
И что ж? Деметрий этим не смущен:
Что видят все, того не видит он.
Как он безумен, Гермией пьяним,
Так я безумна, восхищаясь им:
Тому, что низко и в грязи лежит,
Любовь дарует благородный вид.
Любовь глядит не взором, а душой;
Крылатый Купидон — божок слепой;
Он, впрочем, и душой не прозорлив:
Крылат, безглаз, нелепо тороплив.
Любовь — дитя; ей словно нипочем
Обманываться в выборе своем.
Как за игрок божится детвора.
Так для любви святыня клятв — игра:
Пока Деметрий Гермии не знал,
Он градам клятв Елену осыпал;
Но, юной Гермией едва согрет,
Растаял град, и клятв пропал и след.
Скажу ему, что Гермия бежит;
Тогда он завтра ночью поспешит
3а нею в лес; я тем купить хочу
Признательность, но дорого плачу;
И все же это будет мне приятно:
С ним я пройду туда и с ним обратно.
(Уходит.)

Любовь глядит не взором, а душой; крылатый Купидон — божок слепой. Действие первое. Явление I. Конец. Иллюстрация Артура Рэкема (1908) к комедии Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» (1595/96)

Следующая страница →

Сон в летнюю ночь
2 стр. →

Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9
Всего 9 страниц

© «Онлайн-Читать.РФ»
Обратная связь

Источник

Уильям Шекспир

Сон в летнюю ночь

Действующие лица

Тезей, герцог Афинский.

Эгей, отец Гермии.

Лизандр, Деметрий, влюбленные в Гермию.

Филострат, распорядитель увеселений при дворе Тезея.

Пигва, плотник.

Миляга, столяр.

Основа, ткач.

Дудка, починщик раздувальных мехов.

Рыло, медник.

Заморыш, портной.

Ипполита, царица амазонок, обрученная с Тезеем.

Гермия, влюбленная в Лизандра.

Елена, влюбленная в Деметрия.

Оберон, царь фей и эльфов.

Титания, царица фей и эльфов.

Пэк, или Добрый Малый Робин, маленький эльф.

Душистый Горошек, Паутинка, Мотылек, Горчичное Зерно, эльфы.

Феи и эльфы, покорные Оберону и Титании, свита.

Место действия – Афины и лес поблизости.

Акт I

Сцена 1

Афины, дворец Тезея.

Входят Тезей, Ипполита, Филострат и свита.

Тезей

Прекрасная, наш брачный час все ближе:

Четыре дня счастливых – новый месяц

Нам приведут. Но ах, как медлит старый!

Стоит он на пути к моим желаньям,

Как мачеха иль старая вдова,

Что юноши доходы заедает.

Ипполита

Четыре дня в ночах потонут быстро;

Четыре ночи в снах так быстро канут…

И полумесяц – лук из серебра,

Читайте также:  Во сне целоваться с покойным мужем в губы к чему это

Натянутый на небе, – озарит

Ночь нашей свадьбы!

Тезей

                   Филострат, ступай!

Расшевели всю молодежь в Афинах

И резвый дух веселья пробуди.

Печаль для похорон пусть остается:

Нам на пиру не нужно бледной гостьи.

Филострат уходит.

Тезей

Тебя мечом я добыл, Ипполита;

Угрозами любви твоей добился,

Но свадьбу я в ином ключе сыграю:

Торжественно, и весело, и пышно!

Входят Эгей, Гермия, Лизандр и Деметрий.

Эгей

Будь счастлив, славный герцог наш Тезей!

Тезей

Благодарю тебя, Эгей! Что скажешь?

Эгей

Я в огорченье, с жалобой к тебе

На Гермию – да, на родную дочь! –

Деметрий, подойди! – Мой государь,

Вот тот, кому хотел отдать я дочь. –

Лизандр, и ты приблизься! – Государь мой!

А этот вот околдовал ей сердце. –

Ты, ты, Лизандр! Ты ей писал стихи,

Залогами любви менялся с ней,

Под окнами ее при лунном свете

Притворно пел любви притворной песни!

Ты в ход пускал, чтобы пленить ей сердце,

Браслеты, кольца из волос, конфеты,

Цветы, безделки, побрякушки – все,

Что юности неискушенной мило!

Коварством ты ее любовь похитил,

Ты послушанье, должное отцу,

В упрямство злое превратил! – Так если

Она при вас, мой государь, не даст

Согласия Деметрию, взываю

К старинному афинскому закону:

Раз дочь моя, могу всецело ею

Располагать; а я решил: Деметрий

Или – как предусмотрено законом

В подобных случаях – немедля смерть!

Тезей

Ну, Гермия, прекрасная девица,

Что скажешь ты? Обдумай хорошенько.

Отца должна считать ты как бы богом:

Он создал красоту твою, и ты

Им отлитая восковая форма;

Ее оставить иль разбить – он вправе.

Деметрий – человек вполне достойный.

Гермия

Тезей

                    Да, сам по себе;

Но если твой отец не за него,

То, значит, тот достойней.

Гермия

                        Как бы я

Хотела, чтоб отец смотрел моими

Глазами!

Тезей

        Нет! Скорей твои глаза

Должны его сужденью подчиняться.

Гермия

Простите, ваша светлость, умоляю.

Сама не знаю, где нашла я смелость,

И можно ли, не оскорбляя скромность,

При всех мне так свободно говорить.

Но заклинаю, мне узнать позвольте:

Что самое плохое предстоит мне,

Когда я за Деметрия не выйду?

Тезей

Что? Смерть! Иль отречение навеки

От общества мужчин. Вот почему,

О Гермия, проверь себя. Подумай:

Ты молода… Свою спроси ты душу,

Когда пойдешь против отцовской воли:

Способна ль ты надеть наряд монашки,

Навек быть заключенной в монастырь,

Всю жизнь прожить монахиней бесплодной

И грустно петь луне холодной гимны?

Стократ блажен, кто кровь свою смиряет,

Чтоб на земле путь девственный свершить;

Но роза, в благовонье растворясь,

Счастливей той, что на кусте невинном

Цветет, живет, умрет – все одинокой!

Гермия

Так я цвести, и жить, и умереть

Хочу скорей, чем девичьи права

Отдать ему во власть! Его ярму

Душа моя не хочет покориться.

Тезей

Обдумай, Гермия! В день новолунья

(В день, что меня с моей любовью свяжет

На вечное содружество) должна

Ты быть готова: или умереть

За нарушение отцовской воли,

Иль обвенчаться с тем, кого он выбрал,

Иль дать навек у алтаря Дианы

Обет безбрачья и суровой жизни.

Источник

Уильям Шекспир

Действие четвертое. Явление I. Иллюстрация Артура Рэкема (1908) к комедии Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» (1595/96)

Действие четвертое

Явление I

Там же.
Лизандр, Деметрий, Елена и Гермия спят.
Входят Титания и Моток; Боб, Паутинка, Мотылек, Горчица и другие эльфы; в глубине — невидимый Оберон.

Титания

Смотри, вот грядка, вся в цветах. Присядь,
А я прилащусь к моему милуше.
Дай мне твой лобик розами убрать
И целовать твои большие уши.

Моток

Где Боб?

Боб

Здесь.

Моток

Поскребите мне голову, Боб. Где мадам Паутинка?

Паутинка

Здесь.

Моток

Мадам Паутинка, дорогая мадам, вооружитесь чем-нибудь и убейте-ка мне этакого шмеля с красными ляжками, который на макушке у чертополоха сидит — и засим, дорогая мадам, принесите мне его медовый мешочек. Вы при этом, мадам, не слишком горячитесь и смотрите, дорогая мадам, чтобы мешочек не лопнул. Мне будет очень неприятно, если вы обольетесь медом, синьора. А где мадам Горчица?

Мадам Паутинка, дорогая мадам, вооружитесь чем-нибудь и убейте-ка мне этакого шмеля с красными ляжками, который на макушке у чертополоха сидит. Иллюстрация Артура Рэкема (1908) к комедии Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» (1595/96)

Горчица

Здесь.

Моток

Пожалуйте ваш кулачок, мадам Горчица. Прошу вас, без церемоний, дорогая мадам.

Горчица

Что прикажете?

Моток

Ничего, дорогая мадам; только вот помогите синьоре Паутинке поскрести меня. Мне пора бы к цирюльнику, мадам; потому что я, кажется, удивительно оброс вокруг лица; а я такой деликатный осел, что если меня хоть одна волосинка щекочет, то я сейчас же скребусь.

Титания

Мой милый, хочешь музыку послушать?

Моток

У меня на музыку изрядный слух. Пускай сыграют на железках и костяшках.

Титания

Или чего бы ты хотел покушать?

Моток

Что ж, от гарнца корму я бы не отказался. Охотно почавкал бы доброго сухого овса. Мне чувствуется, что я был бы очень рад охапке сена. Хорошее сено, вкусное сено ни с чем не идет в сравнение.

Титания

Один мой храбрый эльф тебе достанет
Со складов белки свеженьких орехов.

Моток

Я предпочел бы пригоршню-другую сушеного гороха. Но только, пожалуйста, пусть сейчас никто из ваших меня не беспокоит. Я чувствую предположение ко сну.

Титания: Усни, я обовью тебя руками. Иллюстрация Артура Рэкема (1908) к комедии Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» (1595/96)

Титания

Усни, я обовью тебя руками.
Уйдите, эльфы, разойдитесь все.

Уходят эльфы.

Так жимолость сплетается с вьюнком;
Так повилика нежно окружает
Перстнями кряжистые пальцы вяза.
О, я люблю тебя, люблю безумно!

Они засыпают.
Входит Пак.

Оберон

(выступая)

А, Робин, здравствуй! Видишь? Полюбуйся.
Я начинаю бедную жалеть.
Сейчас она сбирала на опушке
Цветы для этой гнусной образины;
Мы встретились, я стал ее бранить.
Она его мохнатый лоб венчала
Пахучими и свежими цветами;
И те росинки, что блестят в траве,
Как яркие жемчужины востока,
В глазах у милых цветиков стояли,
Как слезы, плача о своем позоре.
Когда я вдоволь пожурил ее
И кроткий внял ответ, я ей сказал,
Что требую индийского пажа;
Она, не споря, приказала эльфу
Снести его в мой царственный шатер.
Теперь он мой, и я глаза царицы
Избавлю от противного недуга.
Ты, милый Пак, сними уродский череп
Прочь с головы афинского мужлана,
Так чтобы все они, когда проснутся,
Могли домой отправиться в Афины
И вспоминать событья этой ночи,
Как образы горячечного сна.
Но я сперва царицу расколдую.
Будь такой, как ты была,
Светлым взором будь светла.
Купидонов крин багряный,
Покорись цветку Дианы.
Титания, проснись, моя царица!

Она, не споря, приказала эльфу снести его в мой царственный шатер. Иллюстрация Артура Рэкема (1908) к комедии Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» (1595/96)

Титания

Мой Оберон! О, что за небылица!
Мне снился сон, что я люблю осла.

Оберон

Вот он, твой нежный друг.

Титания

Как я могла?
О, мне противно на него смотреть!

Оберон

Молчанье! Пак, личину удали.
А ты, царица, музыке вели
Всех пятерых сковать глубоким сном.

Титания

Напев, напев, в глубины сна манящий!

Тихая музыка.

Пак

Теперь, дурак, гляделки сам таращи.

Читайте также:  Иосиф и его волшебный плащ снов

Оберон

Под эти звуки, друг, дай руку мне
И укачаем грезящих во сне.
Опять с тобою мы друзья вполне
И завтра в полуночной тишине
В чертог Тезея вступим при луне,
Даруя мир ему и всей стране.
И две четы, счастливые вдвойне,
Венчаются с Тезеем наравне.

Пак

Царь мой, слушай и приметь:
Жаворонок начал петь.

Оберон

Значит, нам пора и в путь,
Вслед за ночью ускользнуть.
Мы проворнее луны
Шар земной обвить вольны.

Титания

Да, летим. И ты, мой друг,
Мне расскажешь, как так вдруг
Вы меня застали спящей
Между смертных в этой чаще.

Уходят.

Звуки рогов за сценой.
Входят Тезей, Ипполита, Эгей и сопровождающие.

Тезей

Один из вас пусть сходит за лесничим.
Мы совершили должные обряды[*],
День начался, и милая моя
Должна услышать музыку собак.
Спустить их надо в западной долине,
Сейчас же; и сходите за лесничим.

Уходит один из сопровождающих.

Мы на гору взойдем, моя царица,
И будем слушать звучное смешенье
Собак и эхо стройное сплетенье.

Ипполита

При мне однажды Геркулес и Кадм[*]
Спартанских псов спустили на медведя,
В лесу на Крите. Я такого гона[*]
Не слышала нигде. Не только рощи,
Но небеса, ручьи, весь край сливались
В единый крик. Я в жизни не слыхала
Стройней разлада, грома благозвучней.

Тезей

Мои собаки — сплошь спартанской крови:
Брылясты, пеги; вислыми ушами
Росу с травы сметают; лучконоги;
Как фессалийские быки, с подвесом;
Не резвы, но подбором голосов —
Колокола. Стройнее гон не вторил
Ни возгласам, ни рогу ни на Крите,
Ни в Спарте, ни в Фессалии. Услышишь
Сама. Но тише! Это что за нимфы?

Эгей

Мои повелитель, это дочь моя
Уснула здесь; а вот Лизандр, Деметрий;
А здесь дочь Недара, Елена. Странно!
Что их сюда всех вместе привело?

Tезей

Они, наверно, в ранний час свершали
Обряды мая и пришли сюда,
Услышав о намерении нашем.
Скажи, Эгей: не наступил ли день,
Когда нам Гермия должна ответить?

Эгей

Да, государь.

Тезей

Пускай ловцы трубят,
Чтоб разбудить их.

Звуки рогов и крики за сценой. Лизандр, Деметрий, Елена и
Гермия просыпаются и встают.

Здравствуйте, друзья.
Как? Валентинов день давно прошел,
А эти птицы только что сдружились?[*]

Лизандр

Простите, государь.

Тезей

Прошу всех встать.
Вы злобные соперники, я знаю.
Откуда ж это тихое согласье,
Где ненависть настолько неревнива,
Что спит бесстрашно с ненавистью рядом?

Лизандр

Мой государь, ответ мой будет смутен,
Меж сном и явью. Только я клянусь,
Что сам не знаю, как попал сюда.
Но, кажется, — хочу всю правду вспомнить, —
Ну да, конечно, так оно и было:
Я с Гермией сюда пришел; мы с нею
Бежать хотели из Афин и скрыться
От грозного афинского закона.

Эгей

Довольно, государь, для вас довольно!
Закон, закон срази его главу!
Они побег замыслили, Деметрий;
Они хотели нас с тобой лишить,
Тебя — жены, меня — отцовской воли,
Отцовской воли дочь отдать тебе.

Деметрий

Мой государь, Елена мне открыла
Их замысел бежать вот в этот лес.
Я в ярости пошел сюда за ними,
Елена из любви пошла за мной.
И вот, — не знаю, чьей могучей волей,
Но это так, — моя мечта о Гермии
Растаяла, как снег; об этой страсти
Я вспоминаю, словно об игрушке,
Которую в дни детства обожал.
Вся вера, весь порыв моей души,
Предмет и наслажденье глаз моих —
Одна Елена. С ней я был помолвлен,
Когда еще и Гермии не знал.
Но мне она, как хворому, приелась;
Теперь, оправясь, вновь со здравым вкусом,
Хочу ее, люблю, томлюсь по ней
И буду ей отныне вечно верен.

Тезей

Друзья мои, я рад, что встретил вас,
И вы мне все расскажете подробно.
Эгей, смирись перед моею волей:
Сегодня эти две четы во храме,
Как мы, соединятся навсегда.
А так как утро потеряло свежесть,
Охоту нам придется отменить.
Я всех зову в Афины. Три четы
Увидят праздник дивной красоты.
В путь, Ипполита.

Уходят Тезей, Ипполита, Эгей и сопровождающие.

Деметрий

Все кажется мне маленьким и смутным,
Как облачная цепь далеких гор.

Гермия

Мои глаза расщеплены как будто:
Я вижу все вдвойне.

Елена

Я точно так же.
И мне Деметрий кажется находкой:
Мой и не мой.

Деметрий

Уверены ли вы,
Что мы проснулись? Нет, мы спим, мы грезим,
По-моему. Неужто в самом деле
Здесь герцог был и звал нас всех с собой?

Гермия

Да, был, с моим отцом.

Елена

И с Ипполитой.

Лизандр

И нам велел идти за ним во храм.

Деметрий

Так значит, мы проснулись. Что ж, пойдем.
И по пути припомним наши сны.

Уходят.

Моток

(просыпаясь)

Когда подойдет моя реплика, позовите меня и я отвечу. Теперь мне нужны слова: «Прекраснейший Пирам». Эй, вы там! Питер Клин! Дуда, починщик раздувальных мехов! Рыло, медник! Заморыш! Боже милостивый, все удрали, тюка я спал! Мне было редкостное видение. Мне был такой сон, что человеческого разума не хватит сказать, какой это был сон. И тот — осел, кто вознамерится истолковать этот сон. По-моему, я был… никто не скажет чем. По-моему, я был, и, по-моему, у меня было, — но тот набитый дурак, кто возьмется сказать, что у меня, по-моему, было. Человеческий глаз не слыхивал, человеческое ухо не видывало, человеческая рука не способна вкусить, человеческий язык не способен постичь, человеческое сердце не способно выразить, что это был за сон. Я скажу Питеру Клину написать балладу об этом сне. Она будет называться «Сон Мотка», потому что его не размотать. И я хочу ее спеть в самом конце представления перед герцогом; и, может быть, чтобы вышло чувствительнее, лучше спеть этот стишок, когда она будет помирать.
(Уходит.)

Действие четвертое. Явление I. Конец. Иллюстрация Артура Рэкема (1908) к комедии Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» (1595/96)

Следующая страница →

© «Онлайн-Читать.РФ»
Обратная связь

Источник