Сон об осени спектакль ленсовета отзывы
Написать отзыв
Отзывы по рейтингу пользователя
9
Поскольку мнения о Юрии Бутусове крайне полярны, я очень осторожно выбрала спектакль для первого знакомства со столь именитым уже режиссером (к своему стыду, — ведь я себя считаю искушенным зрителем!)). Поверила друзьям, с которыми близка по театральным и жизненным вкусам и… не ошиблась!
Это тот самый глубокий запредельный разговор на простые, я бы даже сказала, банальные темы, поднятые в пьесе, на таком родном, изысканном языке — что расплывшаяся улыбка на моем лице не исчезала практически ведь спектакль к пущему изумлению моего соседа справа, который никак не мог понять, чему это я умиляюсь!
Вообще, публика наша крайне странная! Было ощущение непонимания происходящего, однако никто из зала не выходил! Сдюжили почти все!! Я подумала, может потому, что этот режиссер и его работы позиционируются, как модные? Уходить неловко?
Но, может быть, надеялась я, в моем родном городе сохранилась врожденная интеллигентность и жажда познания и открытия, в том числе и в собственных душах.
Моя жизнь не была легкой и безоблачной в детстве. Проблемы отношений в семье существуют и по сей день, но я всегда хотела их решить. Жить с пониманием того, что не миришься с чуждым для себя пониманием жизни — это помогает и позволяет приобрести бесценный опыт. Вдвойне утешаешься, когда встречаешь людей с подобным тебе восприятием мира…
Так вот, о спектакле. Это сложный рисунок из музыки, пластики, ритма, с офигеннейшей танцевальной картинкой — в которой видны и время, и судьбы, и метаморфозы, диалогов, переходящих в монологи и наоборот. Жажда жизни, любви, но в то же время и тема всеобщего непонимания и глухоты — мне так видятся основные темы спектакля.
А что до языка, не всем понятного, — друзья мои, но давайте же подумаем вместе. Вот кто-то говорит: «Зачем столько раз повторять одно и то же!! Одно слово, одну фразу, одно предложение?…» Вспомните себя в детстве! Сколько раз звучала фраза Вашей мамы о том, что Вы должны надеть шапку: десяток? а может сотню раз? И что, Вы ее одели? А может быть прием многократного повторения говорит о том, что мы друг друга не слышим? Ведь каждый, в лучшем случае, просто остается при своем мнении, а в худшем будет спорить до хрипоты, отстаивая свои идеалы! Так что хоть один раз, хоть 10, хоть больше повторяй одно и то же — есть шанс остаться непонятым. Примерно так можно и весь лексикон Бутусова разобрать, но лучше просто им наслаждаться…)
Ну давайте же уже научимся видеть, и слышать, и думать…
Завтра иду на «Комнату Шекспира»)
9
Осень состояние природы на пороге глубокого сна. Неблагодарное дело пересказывать сон. Постоянно что-то ускользает и забывается. Жизнь как сон, где человек застрял в бесконечном театре смертей и перерождений. Кладбище место встречи живых с мертвых и мертвых с живыми.
Край сцены выступает вперед и становится круглой эстрадой, в том числе раздвигая пространство для езды на велосипеде. Художник Александра Шишкина одновременно создает горизонт сцены и вытягивает ее край, а на потолке зависли горсти черных шаров готовых воспарить на свободу, как души умерших людей. Однажды на кладбище мужчина (Виталий Куликов) встретил женщину (Ольга Муравицкая). Женщина последняя любовь, как смерть во сне протягивала к нему руку. Она тянулась ближе, и не дотягивалась. Кажется, неслучайно мать и первую жену играет одна актриса Лаура Пицхелаури. Мать не хочет отпускать сына к другой женщине и упрекает за то, что оставил первую жену и детей ради последней любви. Еще мать тревожится и уверена, что женщина уведет ее сына к смерти. Первая жена упрекает мужа будто при жизни она мало уделял внимания и заботы сыну. Мужчина рад бы увидеть сына и вместе лепить фигуры из песка. Он решился бы прийти на похороны бабушки и отца. Хотел бы обрести счастье с любимой женщиной.
Герои пьесы намеренно лишены индивидуальности: мужчина и женщина, мать, отец и сын. Подобное распределение ролей открывает пространство в разговоре о каждом из нас как человеке, рождающемся и умирающем в одиночестве.
Они двигаются в замедленной киносъемке – появляются и исчезают снова и снова. Череда встреч и расставаний. Пропущенные похороны бабушки. Кладбище, где встречаются все те, кого мы любили. Новые люди прибывают в круговороте из старых домов на кладбище.
9
Я ТАК ДОЛГО БЫЛА ОДНА, МЫ НЕ МОЖЕМ ЗДЕСЬ ОСТАВАТЬСЯ
«Сон об осени» — очередной шедевр от Юрия Бутусова. Опять режиссер театра им. Ленсовета играет надрывно и опять по крайним клавишам души зрителя, вызывая негодование у пожилых (привыкших к классическим постановкам) с последующим уходом в середине спектакля и «патологический» интерес со стороны «подрастающих» театралов.
Двое «старых» влюбленных (мужчина и женщина) встречаются на кладбище по случаю похорон бабушки мужчины: она — одна, у него – семья. Оба, стоя среди могил, осознают, что их чувства друг к другу, как и их любовь, которая долгое время горела ярким пламенем, ничуть со временем не угасли, и мужчина принимает решение — развестись с супругой ради спасения «союза» с любовницей. На фоне похорон бабушки происходит также запоздавшая и далеко не долгожданная встреча матери с новой-старой избранницей сына.
На самом деле, как по мне, сюжет в спектакле не так уж и важен: кто умер, кто с кем остался, кто виноват…Какая разница?! Сама по себе постановка шедевральна: оформление сцены, разные образы матери мужчины (перевоплощение из молодой в старую, из подруги супруги сына в женщину недостижимой высоты), музыка, «танцы» актеров. Постановка со смыслом, причем смыслом проникнута каждая минута, проведенная на сцене, каждый костюм, каждая декорация.
Бутусов – это, конечно, не просто режиссер, это художник, мастер больших полотен. Ему нужен размах, его натура требует зрелищ и представлений, и из спектакля в спектакль он все растет и растет (как внутри, так и над своими спектаклями). В гениальности задумок и воплощений их на сцене ему отказать никак нельзя.
Что и говорить, современные режиссеры переступают границы, стирают грани недопустимого, отчаянно бросаются в схватку с самыми больными и страшными темами человечества и выходят оттуда безусловными победителями.
Театр уже никогда не будет таким, каким мы привыкли его лицезреть раньше, современные экспериментаторы (Бутусов, Диденко, Волкострелов, Жолдак и др. ) заставят зрителя выйти из зоны комфорта, в которой он привык находиться, и погрузиться в нечто большое, мало знакомое и глубинное…
7
Тот редкий случай, когда спектакль Бутусова шел два часа.
Я смотрела все постановки Ю.Б.в театре на сегодняшний день, так вот «Сон об осени» — это автономное плавание, психоделический мультик.
Были моменты, когда происходящее на сцене уже не имело никакого смысла, и когда сюжет становился прозрачным и пазл легко складывался. Адепты черного, ходули, замки из песка, живая и мертвая вода, нескончаемый шум моря, татуированная поясница Лауры и хриплый голос, который всегда будет голосом леди Макбет… и синхронное со шнурочком на ботинке, конечно, на поклоне.
Я, наверно, слишком долго ждала премьеры, поэтому будет как с предыдущим «Город. Женитьба. Гоголь» — осознание гениальности крайней поставки Ю.Б. придет позже.
9
Сильный, острый, точный, потрясающе красивый, может быть самый красивый спектакль. ты в него можешь вложить столько, сколько в твоих силах. ты остаёшься с ним один, и сам за собой начинаешь наблюдать.. и сам себе удивляешься, на что неожиданно откликаешься больнее всего.
И крошечная пьеса сразу становится всеобъемлющей, всевмещающей, грандиозной.
о Лаура… о эти улетающие черные воздушные шары…!
3
Смотреть спектакли Юрия Бутусова – как играть в рулетку. Есть вероятность выиграть: то есть встретиться с тем, что «попадает» в меня. Но ещё большая вероятность проиграть — когда всё «мимо».
Если бы не потрясший меня спектакль «Бег» в Вахтанговском («полное попадание»), давно бы перестал ходить на его спектакли, так как почти всё остальное – «мимо».
Сейчас же в полном разочаровании (ведь когда-то был очарован) от его последних спектаклей в Ленсовете – «Кабаре Брехта» и «Сна об осени». Но если в «Кабаре» была хоть динамика студенческого концерта,то «Сон» реально вгоняет в сон уже с первого вращающегося по кругу диалога. Как будто другой человек делал: убаюкивающе-скучно, хотя порой и шумно, и приём за приёмом – мимо, мимо, мимо…
Как у любой личности и мастера, вероятно, у Бутусова также бывают периоды старческой «осени», хотя это и выглядит как молодое «кабаре». Или мы просто более «не совпадаем»…
Поэтому, сидя на его спектаклях, ещё пока надеюсь, что, может, ещё будет «весна», снова «совпадёт», и вместе «побежим» …
1
Специально пошел на Бутусова, повелся на рассказ, что мэтр взял произведение великого писателя наследника Ибсена и классика при жизни. Недосмотрел, что спектакль без антракта. Это оказалось фатально.
Впечатлений — два.
1) Это самый негуманный спектакль мэтра. Нельзя мучать людей целых 1 час и 40 минут без антракта. Надо все таки дать неподготовленным зрителям, возможность культурно уйти в перерыве. Конечно, особо понятливые рванули на 15 минуте, но мы, — театралы, мы не можем так просто сбежать. Мы терпели. Мы — жалели. Сначала себя, потом актеров. Они делали все что могли — поклон им. Но убогость великолепного образца протестантской культуры невозможно перебить даже самоотверженной актерской работой.
«Почему ты не ходил на похороны бабушки?????» — эта фраза преследует и актеров и зрителей весь спектакль. Но и этого мэтру мало — эффект был усилен очень громко играющей музыкой погребально-рокового стиля. Ловил себя на мысли, что при игре спектакля на русском языке, неплохо было бы давать перевод песен с английского. Был такой громкий звук — что я лично ничего не разобрал. Хотелось бы понять тематику. Если что то вроде «Господу помолимся» — то наверное к месту, так как действие всего спектакля проходит на протестантском кладбище — скромные убогие кресты и все.
Так как спектакль начинался поездкой главного героя по сцене на велике, то когда он через 1 час 37 минут его схватил, и свет немного начал загораться в зале, то истерзанный прекрасным искусством люд ломанулся к выходу — оказалось что и это был не конец! Еще минут 5 как то громко играла музыка.
Что понравилось. Недалеко сидела Эмилия Спивак во всей своей красе.
2) Если это мэтр повезет например в Осло, то только за фамилию автора пьесы уже будет гран при.
7
Хронометраж снов / «Сон об осени» Юн Фоссе / постановка Юрия Бутусова
Иногда создаётся впечатление, что некоторой частью, так называемая, современная драматургия застряла в прошлом веке. Словно не понимая, что не имеет смысла писать как Ибсен или как Ионеско, или как Гертруда Стайн, или как Беккет,
и тем паче как Павич – хотя бы потому что это уже написано.
Но очарование ритмикой – тональностью диалогов в пьесах этих авторов так велико, так надолго не вытравляется из сознания, что современный автор зачастую не в силах превозмочь это звучание и услышать что-то за ним, что-то дальше.( Как в случае с поэзией Бродского , завораживающая тональность которой – всё ещё до сих пор — заметно проскальзывает – во многих стихотворениях ныне живущих авторов. )
И в этой драматургии блуждающей глухоты слышится отчаянная невозможность персонажами/автором обрести свой голос, найти свой язык и сделать следующий шаг. «Я смотрю на литературу, как на траур. Не тот, который мы должны пережить, но тот, который мы должны носить». Вряд ли Юн Фоссе, автор этих слов, имел в виду ту нев-ра-стерянность читателя при встрече с большинством в ближайшем к нему времени написанных пьес, вылившуюся в изложенное выше. Но читатель давно уж заждался твёрдых шагов куда-то — от — , куда-то – из -.
Пусть даже эти шаги будут во сне, будут из сна.
Вот с такими мыслями шёл на спектакль «Сон об осени», совершенно не представляя, КАК это можно поставить. Вспомнились – и сон во сне, и бег во сне, и сны о чём-то больше, и то, что нет ничего скучнее чужих снов, что толкование сновидений – это тавтология, – и тому подобное, и тому бесподобное. Ко всем этому прибавилось,
что возможно большинство потенциальных зрителей не знакомо с пьесой Юна Фоссе, пьесой переполненной повторами, умышленным нарушением последовательности изложения и другими не менее сложными приёмами по изменению структуры пьесы и сознания её читающего. Наличие же этих приёмов в самой пьесе – невольно избавляет от их использования в постановке, потому как они вполне могут не сработать, а значит не достигнут своего результата воздействия уже на зрителя.
Но Ю.Б. всё же смог сделать что-то, отчего побежали мурашки по коже – развернуть/перевернуть само уже переперевёрнутое – так плавно, неспешно, незаметно – что всё становится на свои, вернее – все ложатся на свои места. Сами по себе. Словно собирается пасьянс или паззлы. Мысль, что сон не изобразить посредством сна, —
то поднималась на волнах, то рассыпалась песком — и тогда казалось, что на сцене происходило что-то неописуемое; казалось, что сон и не изображался, или – изображался не только сон, или же – посредством сна — изображалось нечто иное.
И вообще казалось, что тебя здесь давно уже нету. Что все эти разговоры умерших, или умерших с живыми, или разговоры во сне – просто забалтывают тебя, словно колыбельная или разливаются будильниковым пеленгом. Смотря как и откуда
слу/ы-шать. Как им тяжело и больно говорить. Как будто им не хочется говорить,
как будто им нечего сказать друг другу. Как будто они говорят постоянно о чём-то другом, о чём и говорить уже давно ничего не нужно. «Но ничего не бывает давно».
И значит все превращаются в тех, кем они на самом деле были, а душа всего лишь изнашивает тело от этих бесконечных историй преодолённого отчаянья и не преодолённого одиночества – поздней зимней ночью, когда ты выходишь во двор, закуриваешь и кажется, что весь мир начинает кружиться вокруг тебя.
Так словно «за этим нет ничего, а потом свет» — и наши непрекращающиеся непрерывные попытки проснуться. Но некуда просыпаться.
5
Это 7-ой спектакль Юрия Бутусова, который я посмотрела. На фоне остальных он довольно слабый, с него можно начинать знакомство с творчеством этого режиссера. Самый короткий, самый занудный. Конечно, было несколько зрелищных приёмов и совершенно гениальная игра одной очень талантливой актрисы — Лауры Пицхелаури. Спектакль начинается с 30 минутного статичного диалога. Ничего более занудного я не слышала в театре никогда. Высидеть этот диалог — подвиг, после чего последует небольшая награда в виде хождения на ходулях, обливания водой и игры с песком. Сюжет очень банальный: мужчина решает уйти от жены к любовнице, оставляя семью с малолетним сыном. Его за это осуждает и жена, и сын, и его мать. Банальная бытовуха пьесы подводится под якобы философскую мысль о том, что мы все умрём и произойдёт смена поколений.
Лучшие военные фильмы
9 ├F3: M05┤, 2020
Лучшие фильмы про войну, которые стоит посмотреть на 9 Мая
9 ├F3: M05┤, 2020
15 фильмов о военных подвигах
9 ├F3: M05┤, 2020
Онлайн-вечеринки на выходные: Monasterio, Aurora Halal и майский фест с JD Twitch
8 ├F3: M05┤, 2020
Источник
© предоставлено организаторами
© Юлия Кудряшова / предоставлено организаторами
© Юлия Кудряшова / предоставлено организаторами
© Юлия Кудряшова / предоставлено организаторами
© Юлия Кудряшова / предоставлено организаторами
Место проведения
Яркая труппа и полное отсутствие репертуарной политики
Владислав Пази, мечтавший превратить театр в российский Бродвей и упиравший на развлекательные пьесы, умер в 2006 году. Он оставил почти идеальный актерский состав, который позже унаследовал Юрий Бутусов, модный режиссер, исповедующий принципы авангардного театра. Козырь театра — по-прежнему актеры разных поколений: от приходящего ради пары ролей Михаила Боярского («Смешанные чувства» и «В этом милом старом доме») до Сергея Мигицко, Анны Алексахиной, Александра Новикова, Анны Ковальчук, а также тридцатилетних Виталия Куликова, Натальи Шаминой и Лауры Пицхелаури, которые представляют интерес даже в самых слабых спектаклях. После ухода Бутусова в театр прочили молодого худрука, но завершилось все даже хуже, чем предполагали: на пост художественного руководителя назначили актрису Ларису Луппиан, которая уверена, что театр сделан для катарсиса и ни для чего больше.
телефон +7 (812) 713 21 91
адрес Санкт-Петербург, Владимирский просп., 12
подробнее
режим работы пн-вс 11.00–14.00, 14.30–20.00
официальный сайт
Лучшие отзывы о спектакле «Сон об осени»
7
Хронометраж снов / «Сон об осени» Юн Фоссе / постановка Юрия Бутусова
Иногда создаётся впечатление, что некоторой частью, так называемая, современная драматургия застряла в прошлом веке. Словно не понимая, что не имеет смысла писать как Ибсен или как Ионеско, или как Гертруда Стайн, или как Беккет,
и тем паче как Павич – хотя бы потому что это уже написано.
Но очарование ритмикой – тональностью диалогов в пьесах этих авторов так велико, так надолго не вытравляется из сознания, что современный автор зачастую не в силах превозмочь это звучание и услышать что-то за ним, что-то дальше.( Как в случае с поэзией Бродского , завораживающая тональность которой – всё ещё до сих пор — заметно проскальзывает – во многих стихотворениях ныне живущих авторов. )
И в этой драматургии блуждающей глухоты слышится отчаянная невозможность персонажами/автором обрести свой голос, найти свой язык и сделать следующий шаг. «Я смотрю на литературу, как на траур. Не тот, который мы должны пережить, но тот, который мы должны носить». Вряд ли Юн Фоссе, автор этих слов, имел в виду ту нев-ра-стерянность читателя при встрече с большинством в ближайшем к нему времени написанных пьес, вылившуюся в изложенное выше. Но читатель давно уж заждался твёрдых шагов куда-то — от — , куда-то – из -.
Пусть даже эти шаги будут во сне, будут из сна.
Вот с такими мыслями шёл на спектакль «Сон об осени», совершенно не представляя, КАК это можно поставить. Вспомнились – и сон во сне, и бег во сне, и сны о чём-то больше, и то, что нет ничего скучнее чужих снов, что толкование сновидений – это тавтология, – и тому подобное, и тому бесподобное. Ко всем этому прибавилось,
что возможно большинство потенциальных зрителей не знакомо с пьесой Юна Фоссе, пьесой переполненной повторами, умышленным нарушением последовательности изложения и другими не менее сложными приёмами по изменению структуры пьесы и сознания её читающего. Наличие же этих приёмов в самой пьесе – невольно избавляет от их использования в постановке, потому как они вполне могут не сработать, а значит не достигнут своего результата воздействия уже на зрителя.
Но Ю.Б. всё же смог сделать что-то, отчего побежали мурашки по коже – развернуть/перевернуть само уже переперевёрнутое – так плавно, неспешно, незаметно – что всё становится на свои, вернее – все ложатся на свои места. Сами по себе. Словно собирается пасьянс или паззлы. Мысль, что сон не изобразить посредством сна, —
то поднималась на волнах, то рассыпалась песком — и тогда казалось, что на сцене происходило что-то неописуемое; казалось, что сон и не изображался, или – изображался не только сон, или же – посредством сна — изображалось нечто иное.
И вообще казалось, что тебя здесь давно уже нету. Что все эти разговоры умерших, или умерших с живыми, или разговоры во сне – просто забалтывают тебя, словно колыбельная или разливаются будильниковым пеленгом. Смотря как и откуда
слу/ы-шать. Как им тяжело и больно говорить. Как будто им не хочется говорить,
как будто им нечего сказать друг другу. Как будто они говорят постоянно о чём-то другом, о чём и говорить уже давно ничего не нужно. «Но ничего не бывает давно».
И значит все превращаются в тех, кем они на самом деле были, а душа всего лишь изнашивает тело от этих бесконечных историй преодолённого отчаянья и не преодолённого одиночества – поздней зимней ночью, когда ты выходишь во двор, закуриваешь и кажется, что весь мир начинает кружиться вокруг тебя.
Так словно «за этим нет ничего, а потом свет» — и наши непрекращающиеся непрерывные попытки проснуться. Но некуда просыпаться.
1
Специально пошел на Бутусова, повелся на рассказ, что мэтр взял произведение великого писателя наследника Ибсена и классика при жизни. Недосмотрел, что спектакль без антракта. Это оказалось фатально.
Впечатлений — два.
1) Это самый негуманный спектакль мэтра. Нельзя мучать людей целых 1 час и 40 минут без антракта. Надо все таки дать неподготовленным зрителям, возможность культурно уйти в перерыве. Конечно, особо понятливые рванули на 15 минуте, но мы, — театралы, мы не можем так просто сбежать. Мы терпели. Мы — жалели. Сначала себя, потом актеров. Они делали все что могли — поклон им. Но убогость великолепного образца протестантской культуры невозможно перебить даже самоотверженной актерской работой.
«Почему ты не ходил на похороны бабушки?????» — эта фраза преследует и актеров и зрителей весь спектакль. Но и этого мэтру мало — эффект был усилен очень громко играющей музыкой погребально-рокового стиля. Ловил себя на мысли, что при игре спектакля на русском языке, неплохо было бы давать перевод песен с английского. Был такой громкий звук — что я лично ничего не разобрал. Хотелось бы понять тематику. Если что то вроде «Господу помолимся» — то наверное к месту, так как действие всего спектакля проходит на протестантском кладбище — скромные убогие кресты и все.
Так как спектакль начинался поездкой главного героя по сцене на велике, то когда он через 1 час 37 минут его схватил, и свет немного начал загораться в зале, то истерзанный прекрасным искусством люд ломанулся к выходу — оказалось что и это был не конец! Еще минут 5 как то громко играла музыка.
Что понравилось. Недалеко сидела Эмилия Спивак во всей своей красе.
2) Если это мэтр повезет например в Осло, то только за фамилию автора пьесы уже будет гран при.
5
Это 7-ой спектакль Юрия Бутусова, который я посмотрела. На фоне остальных он довольно слабый, с него можно начинать знакомство с творчеством этого режиссера. Самый короткий, самый занудный. Конечно, было несколько зрелищных приёмов и совершенно гениальная игра одной очень талантливой актрисы — Лауры Пицхелаури. Спектакль начинается с 30 минутного статичного диалога. Ничего более занудного я не слышала в театре никогда. Высидеть этот диалог — подвиг, после чего последует небольшая награда в виде хождения на ходулях, обливания водой и игры с песком. Сюжет очень банальный: мужчина решает уйти от жены к любовнице, оставляя семью с малолетним сыном. Его за это осуждает и жена, и сын, и его мать. Банальная бытовуха пьесы подводится под якобы философскую мысль о том, что мы все умрём и произойдёт смена поколений.
9
Поскольку мнения о Юрии Бутусове крайне полярны, я очень осторожно выбрала спектакль для первого знакомства со столь именитым уже режиссером (к своему стыду, — ведь я себя считаю искушенным зрителем!)). Поверила друзьям, с которыми близка по театральным и жизненным вкусам и… не ошиблась!
Это тот самый глубокий запредельный разговор на простые, я бы даже сказала, банальные темы, поднятые в пьесе, на таком родном, изысканном языке — что расплывшаяся улыбка на моем лице не исчезала практически ведь спектакль к пущему изумлению моего соседа справа, который никак не мог понять, чему это я умиляюсь!
Вообще, публика наша крайне странная! Было ощущение непонимания происходящего, однако никто из зала не выходил! Сдюжили почти все!! Я подумала, может потому, что этот режиссер и его работы позиционируются, как модные? Уходить неловко?
Но, может быть, надеялась я, в моем родном городе сохранилась врожденная интеллигентность и жажда познания и открытия, в том числе и в собственных душах.
Моя жизнь не была легкой и безоблачной в детстве. Проблемы отношений в семье существуют и по сей день, но я всегда хотела их решить. Жить с пониманием того, что не миришься с чуждым для себя пониманием жизни — это помогает и позволяет приобрести бесценный опыт. Вдвойне утешаешься, когда встречаешь людей с подобным тебе восприятием мира…
Так вот, о спектакле. Это сложный рисунок из музыки, пластики, ритма, с офигеннейшей танцевальной картинкой — в которой видны и время, и судьбы, и метаморфозы, диалогов, переходящих в монологи и наоборот. Жажда жизни, любви, но в то же время и тема всеобщего непонимания и глухоты — мне так видятся основные темы спектакля.
А что до языка, не всем понятного, — друзья мои, но давайте же подумаем вместе. Вот кто-то говорит: «Зачем столько раз повторять одно и то же!! Одно слово, одну фразу, одно предложение?…» Вспомните себя в детстве! Сколько раз звучала фраза Вашей мамы о том, что Вы должны надеть шапку: десяток? а может сотню раз? И что, Вы ее одели? А может быть прием многократного повторения говорит о том, что мы друг друга не слышим? Ведь каждый, в лучшем случае, просто остается при своем мнении, а в худшем будет спорить до хрипоты, отстаивая свои идеалы! Так что хоть один раз, хоть 10, хоть больше повторяй одно и то же — есть шанс остаться непонятым. Примерно так можно и весь лексикон Бутусова разобрать, но лучше просто им наслаждаться…)
Ну давайте же уже научимся видеть, и слышать, и думать…
Завтра иду на «Комнату Шекспира»)
3
Смотреть спектакли Юрия Бутусова – как играть в рулетку. Есть вероятность выиграть: то есть встретиться с тем, что «попадает» в меня. Но ещё большая вероятность проиграть — когда всё «мимо».
Если бы не потрясший меня спектакль «Бег» в Вахтанговском («полное попадание»), давно бы перестал ходить на его спектакли, так как почти всё остальное – «мимо».
Сейчас же в полном разочаровании (ведь когда-то был очарован) от его последних спектаклей в Ленсовете – «Кабаре Брехта» и «Сна об осени». Но если в «Кабаре» была хоть динамика студенческого концерта,то «Сон» реально вгоняет в сон уже с первого вращающегося по кругу диалога. Как будто другой человек делал: убаюкивающе-скучно, хотя порой и шумно, и приём за приёмом – мимо, мимо, мимо…
Как у любой личности и мастера, вероятно, у Бутусова также бывают периоды старческой «осени», хотя это и выглядит как молодое «кабаре». Или мы просто более «не совпадаем»…
Поэтому, сидя на его спектаклях, ещё пока надеюсь, что, может, ещё будет «весна», снова «совпадёт», и вместе «побежим» …
Источник
