Ты чьи сны еще непробудны цветаева

Здравствуйте, дорогие мои, читатели! Давно я ничего не писала — обещаю это исправить во время длинных осенних вечеров)))
Итак, зимой этого года я случайно познакомилась с Мариной Цветаевой. Да-да! Именно познакомилась! Не как с поэтом — ведь я выпускница литературного класса) а как Цветаевой -личностью, человеком, матерью и женой, эмигранткой и гражданкой СССР. А школьные биографии не оставили в моей голове ни капли чего-то вразумительного.
Итак, зимой, я случайно в интернете прочитала краткое содержание ее нелегкой жизни. Меня все это настолько потрясло, что я решила почитать о ней более серьезную литературу — на сегодняшний момент я прочла уже три книги о Марине, и прочла бы еще, если найдутся таковые. А так как наши родственники живут недалеко от Болшево — станции где жила Марина несколько месяцев, я непременно решила посетить этот музей, чтобы еще ближе «познакомиться» с Мариной Ивановной.
Болшево — станция, в г.Королев, Московской области — именно там располагался ведомственный НКВД поселок «Новый быт», где давали служебное жилье работникам внутренних органов. Сергей Эфрон и Ариадна вернулись из эмиграции еще в 1937 году, а Марина с сыном долго не могла принять это решение — вернуться на Родину. Предчувствие беды, неуверенность в этом роковом шаге не давали Марине приехать в СССР тогда же в 37, она с сыном вернулась на «родину» только в 39 году, как раз в Болшево.
Марина ненавидела это «болшевское заточение» — этот ежедневный отупляющий труд — готовка, посуда, стирка, штопка. На Марину мгновенно легли тяготы по зарабатыванию денег, а сын-подросток вечно болел. Но страшное было еще впереди…
Первой арестовали Ариадну — крсавицу, умницу, рукодельницу и просто хорошего человека. Неизвестность. Страх, ночные толкучие очереди, к окошку чтобы узнать жив или уже нет.
Через несколько месяцев арестовали мужа — Сергея Эфрона. В очередях теперь нужно узнать за двоих. Кому денег передать, кому одеяло. И страх. В таких условиях писать стихи? Как ей это удавалось??? Поиски денег, бытовуха, страхи. Но Марина умудрялась таки иногда что-то писать.
Начались скитания по углам — в Болшево Марина больше не могла оставаться — в последнее время они с сыном спали на нетопленной веранде, вздрагивая от каждого звука. Жиили у теток мужа, снимали комнаты в коммуналках, где Марине досаждали скандальные соседи. Поиски денег и работы — надо отсылать в тюрьмы деньги, кормить ребенка, платить за жилье. Стоп. Кажется все забыли кто такая Цветаева… — это дочь великого создателя Румянцевского музея! Она писала: Мы задарили Москву. А вот Москва отторгала свою знаменитую уроженку.Ее приезд из эмиграции прошел незамеченным, как бы конспирированным, в то время как Куприна встречали очень горячо. Цветаевой негде было жить. Однажды, она была вынуждена вернуться в ненавистное Болшево и жить хотя бы там — но обнаружила что дом вскрыт неизвестными, а на веранде стоит гроб с покойником. Как так получилось, что Марину с сыном сняли с учета и лишили ее даже этого несчасного угла в лесном домике? Вот так она стала бомжом. Ее это очень обижало. «Неужели во всей Москве мне не нашлось места, если в ней находят себя колхозники и кто угодно?!»- вопрошала она. Ей неохотно помогали коллеги по поэтико-писательскому цеху — боялись — ведь муж и дочь в лагерях. Так что к безденежью и неприкаянности добавилось еще и одиночество. Ее не печатали, ее вообще не замечали… она растворилась в толпе советских граждан и лимитчиков.
Она не сразу узнала о расстреле мужа. Сын подрастал, его стало тяготить обожание матери, ее опека. Многие его откровенно недолюбливали, но для Марины, матери, это была радость и отдушина.
Войну Марина встретила в совсем уже морально и физически подавленном состоянии. Она долго не могла решиться ехать в эвакуацию или нет. Она уже в тот момент понимала, что жить ей осталось недолго, что она в тупике. Работы нет, есть нечего. Ахматову в эвакуации угощали котлетами и выносили ей помойное ведро, а к Марине приходили поболтать о стихах, подискутировать… а то, что поэту надо что-то есть — об этом никто не додумывался, помощь никто не предлагал, а просить она не умела. Пыталась искать работу — но она ведь ничего не умела — она поэт, она писала стихи и это был ее труд и хлеб. Пробовала попасть в столовую судомойкой — не приняли. Марина Цветаева… просилась судомойкой… да, как нелепо и неестественно это звучит! Как обидно за человека, за поэта, как горько!
К своему самоубийству сына она подготовила, они обсуждали это, и решили что так будет лучше. Дико, но это так.
В то утро сын ушел на общественные работы, квартирная хозяйка с семьей тоже, Марина осталась одна… Она очень спешила, чтобы никто ей не смог помешать. Никто и не помешал… Вот так, Великая Родина сделала все, чтобы изуродовать жизнь ее дочери. Великая родина убила ее мужа, уморила голодом младшую дочь, а напоследок, на десерт, решила убить наконец и Марину. Сначала как поэта, потом как человека.

«Ты, чьи сны еще непробудны…»
…
Будет скоро тот мир погублен,
Погляди на него тайком,
Пока тополь еще не срублен
И не продан еще наш дом.

П.С. Данный опус прошу рассматривать как субъективное мнение, не претендующее на истину. Это мой личный опыт знакомства с Мариной, я тАк ее поняла, такой ее узнала. Я ее поняла и приняла, и полюбила.
Комментарии про «любовников», «уморила голодом дочь», «эгоистка как она могла» и тому подобное буду отключать мгновенно — если Вы так думаете, значит нам не по пути — проходите мимо и, пожалуйста, пишите их в другом месте, а не здесь.
На фото интерьер Болшевского дома где Марина прожила всего несколько не самых приятных месяцев.