Гди исе хрте сне бжий помилуй мя

Древнейшее учение придет в мир . Это сказала Ванга, болгарская ясновидящая, миру всему известная. Сказала незадолго до смерти. Поэтому предсказание воспринимается как итог всего жизненного пути пророка.

Это древнейшее учение, говорила Ванга, покроет собой Планету как белый снег. И первыми воспримут подвенечный наряд земли Севера. (Стоянова К. «Истината за Ванга». София, Български писател, 1996.)

Самое имя Ванга сделалось нарицательным. Ее пророчества всегда исполнялись. И продолжают исполняться теперь, когда ее уже нет. Сбывается даже то, что современникам казалось нелепостью. Ванга предрекла: «Курск потонет». Никто не принял всерьез. Расположение города Курск, вроде бы, не такое, чтобы ему угрожала стихия вод. Смысл выяснился, когда трагедия совершилась… Это пример исполнения мрачного пророчества. Что же, пророк от Бога не выбирает! Он просто гонец Судьбы. Он доставляет людям грамоты будущего, которые вручены. От ясновидящей Ванги сбылось не мало как страшного, так и доброго. Сама Ванга – свидетельствуют ее близкие – обыкновенно излучала нерушимую радость… Не потому ли, что главное из ее пророчеств – о воскрешении Золотого Века. О возвращении древнего учения …

Какой бы ни была страшной череда бед – они окончатся. Ибо истина, и чистота, и красота учения спасут мир.

Важнейшее обстоятельство. Ясновидящая была человек православной христианской веры. И чистой праведной жизни. И даже, когда преставилась, ее друзья принесли обет возвести часовню во имя св. Ванги – небесной покровительницы умершей. И вот, Ванга предрекла: древнейшее учение придет в мир.

Спросим себя: о возрождении какого учения православный мог провещевать с радостью, с упованием? Здесь очевиден ответ: лишь того, которое не разрушить придет, но исполнить (Матф. 5:17).

О возвращении древнего Северного учения говорил и иной пророк. Имя которого тоже сделалось нарицательным. Еще за века до Ванги. Мишель Нострадамус писал королю Франции Генриху Счастливому: «Севернее 48 градуса будут почитать Древнюю Религию. Сила же согласия и единения будет столь непобедимой и мощной, что Запад, Юг и Восток содрогнутся. Эти северяне равны по своей природе и лишь вера их рознила.»

Что представляет собой эта Древняя Религия, о которой говорили пророки? О воскрешении какого Учения идет речь?

Из самых пророчеств ясно:

– Учение это не противоречит христианскому православию;

– оно представляет собою нечто изначальное родовое для основных северных народов.

Какое из всех древних богомировоззрений планеты, хоть сколько-нибудь известных, удовлетворяет и первому, и второму?

Одно лишь. Наидревнейшее. То, которое именовалось и именуется на русской земле ИСКОННЫЙ ТРИГЛАВ.

Предания Северной Традиции сообщают: это Учение было воспринято русами (светлыми) от арктов (небесных) – от легендарного народа затонувшей Арктиды (Гипербореи). Подробно об арктах и их Учении рассказывает наша с друзьями книга «Гиперборейская вера русов» (М.: «Фаир-Пресс»), изданная к настоящему времени уже четырежды – в 1999, 2000, 2001, 2002 гг., в том числе с дополнениями. (Заметим, древность русов как расы в настоящее время известна уже не только Традиции. Факт этот обстоятельно доказывается в работах доктора исторических наук Юрия Петухова.)

Как именно и когда свершилась передача Учения? Об этом повествуют сохранившиеся до сего времени древнерусские легенды. Важные сведения открывают и тексты дощечек Влесовой Книги. (Кстати, теперь все меньше серьезных исследователей сомневаются в подлинности Книги. В пользу ее говорят многочисленные факты, приводимые в работах Виктора Грицкова и Александра Асова. Традиция могла бы только добавить, что те дощечки, которые оказались в архиве Сулакадзева – это лишь один из списков с оригинала много более древнего.) Но самый главный источник сведений представляет сама Традиция – Русская Северная Традиция, сердцевиной и понятийным ядром которой является Исконный Триглав. Естественное свойство живой Традиции: она сама запечатлевает свою историю, хранит Предание о себе. Происходит непрерывная передача от учителя ученику: как, что и когда было с Традицией на Земле. Такое Предание есть неотъемлимая часть Традиции, сторона ее живой жизни.

Предание говорит: передача Учения русам от арктов произошла около двадцати тысячелетий назад на берегах Белого моря. Влесова книга повествует о великом исходе наших древнейших предков, произошедшем «две тьмы» (20 тысячелетий) назад под водительством князя Яра (Ярия, Ария). Исход свершился, свидетельствует Книга, «с Белого Острова», «через Белое море», «в край Русский».

Северная Традиция сохранила названия четырех «островов» Арктиды. Точнее, четырех частей Континента, единого по форме, хотя и разделенного четырьмя проливами. Названия эти следующие: Белый, Золотой, Тайный и Велий (Великий) Остров.

В чем суть Учения?

Ответ в немногих словах оставил бы впечатление разве что весьма приблизительное. Богословие занимается тайнами; предмет его может быть постигнут лишь в результате озарений. И чтобы озарения сделались возможны, требуется совершенно особенное построение занятий, отличное от чисто академического; это – искусство.

Не знаю в этом смысле более искусного мастера, чем Тихон Арконов, человек, от которого я узнавал Традицию. Поэтому для наиболее обстоятельного ответа на вопрос относительно самой сути Учения арктов, унаследованного русами, лучше всего будет постараться сколько возможно точно воспроизвести слова Тихона, наши с учителем беседы по поводу сказанного им, попробовать передать обстановку, делающую сознание восприимчивым к постижению богословской тайны.

Прочитав краткую молитву, усаживались мы при свечах, под образами.

Учитель говорил медленно, речитативом, чуть нараспев иногда, наигрывая при том на гуслях незатейливую мелодию. Я же молчал и слушал. Такой была первая часть занятия: самое Слово.

Затем обыкновенно поднимались мы со своих мест, и принимали последовательно ряд канонических телесных положений, означавших древние руны, символы умной зоркости. (Гимнастика – сказали бы теперь; но это далеко не только гимнастика.) После чего переходили ко второй части. То есть к беседе на Слово. Теперь уже я мог спрашивать, что хотел, а учитель мне отвечал.

Сначала у меня вызывал недоумение такой строй занятий. К чему речитатив, гусли? Зачем эта статическая гимнастика в перерыве между частями занятия? Разве нельзя сказать просто, по-человечески, кратко самую суть?

Потом пришло понимание, что именно и только так оно и есть кратко. Иначе – то есть если бы обыкновенным языком и в обычном состоянии сознания – учителю пришлось бы диктовать мне целые тома лекций… и все равно бы ускользало самое главное! Ведь «просто по-человечески» не вместить превышающее обыденность человеческого ума… Древние знали толк, положив передавать не только самое Ведение, но и канон передачи.

И вот что я обнаружил: сказанное речитативом, под гусли – все оно глубоко вошло в память ума и сердца. Когда, получив благословение учителя, решился записать это – почти совершенно не встречал трудностей вспоминания.

Читатель может сказать: но если все это так… я-то ведь не слышу гуслей и не видижу пламени свечи – что мне может дать только текст?

Действительно, полноты постижения, глубины, которая открывается обучением, в непосредственном общении ученика и учителя, один только текст не даст. Но все-таки в какой-то степени возможно к тому приблизиться. Подходит любая мелодичная музыка спокойного и постоянного ритма, без перепадов громкости. Свечи приобрести не проблема. Или, по крайней мере, добросовестно вообразить эту обстановку, проникнуться соответствующим образом восприятия. Без воли к этому настрою нет смысла приступать к тексту.

Итак,

Слово о Великом Триглаве

В Начале Дух был един – учила первоисточная вера арктов. Не разделялся на внутреннее и внешнее. Не воспринимал одну часть Себя как «я», другую же как не-»я», как окружающий мир.

Конечно, внутреннее и внешнее могли существовать и в Начале. Начало ведь суть Свобода – и может все.

Но внутреннее и внешнее не были необходимы в Начале. И не были разделены жестко. Они соотносились в Духе примерно так, как соотносятся в сознании память, что хранит образы, уже построенные воображением, – и воображение, что создает новые на основе тех, которые хранит память.

И Дух сотворял миры. Различным образом сочетая внутреннее и внешнее. Как если бы давая перевес то памяти, то воображению.

Однако не преступая при том предела.

А именно: не позволяя Себе забыть, что разделение на внутреннее и внешнее лишь условно, не абсолютно.

Конечно, пребывая в Начале, Дух мог позволить Себе и забвение. Как мог Он Себе позволить, вообще, все.

Но этой частной свободой кончилась бы Свобода.

И так случилось однажды. Решил Он испытать и эту роковую свободу среди всех прочих. И разделился в Себе на внутреннее и внешнее.

То есть, Дух перестал сознавать их как части Себя, единого. И тем утратил ведение о Себе, как Он есть.

И начал воспринимать Себя лишь как часть Себя. Как себя. Как некое «я». Как душу.

Другую же часть Себя начал воспринимать Он как не-себя. Как не-»я». Как окружающий мир.

И так Он осуществил свободу отказа от полноты Свободы. Не будь среди Его свобод бесконечных и свободы такой – тогда бы и полноты не было.

И Дух, отказавшись от полноты Свободы, сделался только духом.

Но вот: отказом от полноты Свободы полнота не только что не иссякла, но утвердилась. А значит, утвердился и Дух.

Итак, произошло Первое Разделение. Вот оно:

– И пребывает как прежде Дух вечно в Своей Свободе. То есть, пребывает в Начале. И Эти Трое Едины: Начало, Свобода, Дух.

– Но также дух пребывает вне полноты Свободы…

Чему подобно Первое Разделение?

Это – как если бы человек уснул, и грезится ему некий мир. И будто он идет по дороге, и будто бы знать не может, что за поворотом ее. И он встречает иных людей, и говорит с ними. И будто бы не может ведать заранее, что ответят. И действия существ его сна способны привести человека в радость или же страх. Но вот он просыпается и осознал, что все, что видел как разделенное, – все это было лишь единым течением его духа.

Вот этому подобно Первое Разделение.

Но бодрствование и сон духа сменяют одно другое, для Духа же все – сейчас.

И порождает Первое Разделение многие разделения.

Как ствол порождает ветви. Как разделение зеркала на две части рождает умножение отражений.

Приходит множественность.

А с нею пришла и смерть.

Как то, что разделяет одно и его иное. И как одно, которое разделяет многих.

Поддерживая тем самым соблазн считать, будто бы они и вправду есть таковы.

Живущие знают сон и узнают смерть.

Умершие узнают смерть как смерть сна.

Умершие до прихода смерти не узрят смерти.

Итак, каковы же бодрствование и сон Духа?

Вот бодрствование Духа. Дух осознает Себя Духом. Единое видит Себя Единым. И это Истина. И она одна.

Единое же, полагающее Себя разделенным, это дух только. И это только греза, сон Духа. И множество великое этих снов, блужданий, самопрельщений.

Но полагать Единое различенным есть лишь Двенадцать способов. А сочетаниям их – двенадцать на двенадцать, да еще на двенадцать, да еще… – нет числа.

ЧЕМУ ПОДОБНО НИСХОЖДЕНИЕ СПАСА В МИР?

ОНО ПОДОБНО ТОМУ, КАК ЕСЛИ БЫ ВО СНЕ ПРЕБЫВАЮЩИЙ, ПРОДОЛЖАЯ СПАТЬ, ВДРУГ ОСОЗНАЛ СЕБЯ СПЯЩИМ.

Питается всякий сон желанием спать. Предел же сего желания – сон без всякого сновидения.

Однако без всякого сновидения – угасают желания. Угасает воля. И в том числе – воля спать.

Поэтому ведь даже и камень жив. И ничего нет мертвого под луной. Ни даже малой песчинки.

Ибо во всяком сне теплится желание пробудиться.

Его предел – пробуждение.

Воля пробудиться и воля спать сплетаются меж собой.

Это переплетение воль – порождает сонное виденье.

То дух тоскует по осознанию полноты Себя, Духа.

Но, будучи во сне, он всего лишь дух и не знает Себя.

И потому не решается выйти за рамки сна.

А вместо того все перебирает, одно за другим, Двенадцать основных сновидений.

Испытывает различные роды всякого из них. Ищет, в каком не станет тоски.

Ищет – и не находит.

И перебирает вновь, круг за кругом.

Двенадцать повестей сна

сменяют одина другую

строго закономерно —

подобно тому как движутся времена года.

Итак, Первое Разделение совершилось. Единый Дух спит. И видит себя во сне меньшим, чем вправду есть – просто духом.

И это лишь часть Его – то, что Он видит во сне как себя.

Иная часть Его же, Единого, видится Им во сне как окружающий мир.

И есть граница между миром и духом – тело.

И есть граница между телом и духом – душа…

И потому говорят о спасении души.

Но кто будет спасать свою душу ради нее самой – погубит ее.

Спасение души есть величайшее из богатств, какое только может обрести человек. Но есть большее, нежели спасение души —

Сам Спаситель.

Беседа на Слово о Великом Триглаве

– Интересное выражение существует в речи: «забыться сном»… То есть, засыпая, человек забывает свое «я» и свой мир, и начинает жить как бы «малым „я“„в «малом мире“.

– Да. Понимаю, что ты хочешь сказать. Уподобление правомерно. Так точно (только на более высоком уровне) Дух как бы забывается сном и начинает жить не Единым, а будто «я» в мире. Об этом и говорит учение арктов.

– Мы, русы, напрямую наследовали арктам?

– Да.

– А почему же тогда ведизм, русский, не сохранил какие-нибудь следы этой идеи арктов?

– Потому что он сохранил идею, всю целиком – зачем ему сохранять следы?

– Да как же он сохранил?

– А вот так. Мы вот сейчас с тобою – о чем беседуем?

– Но ведь во всех известных источниках…

– А кругу внешнему мало о чем известно.

– Но хоть какие-нибудь намеки-то должны были…

– Намеков много. Но кто не желает видеть – их не заметит.

– А например?

– Хотя бы… малая сварга. Слыхал о таком понятии?

– Нет, но что-то наподобие вспоминается… Малое сварожье.

– А это как кому нравится. Главное – что выражает понятие?

– Не припомню.

– Так называлась русами внутренность мирового яйца. А под мировым яйцом разумелся мир вообще, вселенная, все, что есть. Вернее – все, что доступно хотя бы в принципе нашему восприятию. Все, что воспринимается обычным состоянием сознания как все, что есть. Ты чувствуешь разницу?

– Да. В культурах более поздних приняты понятия мир, космос, вселенная. А выражение древнего русского ведизма подчеркивает, что «все» это есть еще далеко не Все. Лишь внутреннее яйца, лишь малая сварга. То есть предполагалось еще и существование некой Великой сварги?

– Конечно. Великая сварга есть находящееся вне мирового яйца. Причем внутри мирового яйца, как учит русский ведизм, постоянно борются два противоположных начала, а вне – этой борьбы нет.

– Белобог и Чернобог?

– Да.

– А что они есть такое? Добро и зло?

– Скоре они: свет и тьма, день и ночь, «я» и мир… И вот еще чему ведизм русский учит. Исварог, Бог Всевышний, Отец – обитает в сварге Великой. А в малой сварге, внутри мирового яйца – Сын Его, Божич, Сварожич… Слышал о таком?

– Да, приходилось где-то прочесть. Но, поскольку не понимал, о чем это говорится, не очень и заинтересовало. И почти позабылось…

– Ну, а теперь-то как… чувствуешь, о чем тут?

– После твоего слова как не почувствовать. Не случайно, выходит, и до сего времени – пасхальные яйца, да писанки… да и – подобны по звучанию слова «сон» и «сын»?

– Конечно же не случайно. Без огласовки, под титлами, слова «сон» и «сын» вообще пишутся одинаково «снъ».

ГДИ ИИСЕ ХРТЕ, СНЕ БЖИЙ, ПОМИЛУЙ МЯ

– Ну вот… Как ты теперь рассудишь? Имеются ли… «следы»?

– Имеются. Теперь вижу. Вот только почему предки не могли выражаться более определенно? Все бы им в символах…

– Мне было определенно передано. Так в точности, как я передал тебе. Это уже потом ты стал спрашивать об источниках, известных и кругу внешнему. А внешний круг – до конца понимать не хочет. Таков уж выбор его, вольным воля… Поэтому оно всегда будет (внутри мирового яйца, разумеется) – подразделение на круг внутренний и круг внешний. О том и Сам Спаситель сказал, что одним дано ведать тайны, а другим, внешним, все подается в притчах. [1]

– Ты говорил, Тихон, что на письме, если без огласовки, не возможно отличить СЫН БОЖИЙ и СОН БОЖИЙ.

СНЪ БЖИЙ

– Да, это знак.

– Какой?

– Что просветление Сна наступает Сыном. Ведь Им же познается Отец. Я есмь Путь… никто не приходит к Отцу иначе, как только через Меня. (От Иоанна, 14: 6.) Сын есть Свет. Суд же состоит в том, что Свет пришел в мир. (От Иоанна, 3: 19.) Сын есть просветление этого мира, этого Сна. Как бы осознанное сновидение. А если сновидение делается осознанным, то это путь к Пробуждению. То есть путь к Отцу. «Если вы осознали, что спите, и это вам снится сон, то вы свободны проснуться».

– Но… все-таки… Как же ВСЕ ЭТО – сон, если мои все чувства человеческие говорят мне, что это явь?!

– Да это явь… человеческая. А именно явь человеческая и есть Сон Божий. «Свет человеков есть тьма.» Приход же Сына подобен осознанию спящим: ВСЕ ЭТО – сон. Как сказано о Нем И свет во тьме светит, и тьма не объяла его (От Иоанна, 1: 5).

– Древние сказки-притчи, русские и других северных народов, – прибавил, помолчав, Тихон, – повествуют о спящих. Не только те, канва которых широко известна благодаря Пушкину: Спящая Красавица, спящая отсеченная голова великана-богатыря… О том же говорят и былины. Притчи про богатырский сон. Спал богатырь тридцать лет и три года, и вот очнулся. И понял, какая у него сила. И осознал, что он есть богатырь.

Автор Дмитрий Логинов » Учение о Триглаве» (Учение Гипербореев)