Город который я вижу во сне

А мы с Вами гуляем дальше, и, выйдя из переулка Воронцова, попадаем на Екатерининскую площадь.
Первый дворик на этой площади очень интересен в плане живописи, есть несколько картин в стиле Бэнкси

Есть ещё неработающий фонтан и банда кошек. Я насчитал 9, 2 в кадр не попали.
Ей, ребята, вас снимают

Но сегодня наша цель не коты, мы спускаемся на Приморский бульвар

Улыбаясь Дюку, по Бульвару хожу
Со второго люка на него не гляжу
Он протянет руку и ему я скажу:
«Я горжусь, что здесь родился, здесь и живу».

Чиж & Co – Прогулка по Одессе

Приморский бульвар — один из лучших градостроительных ансамблей архитектуры классицизма в Украине
(Это не я придумал, так говорят умные люди)

Здания на Приморском бульваре построены по планам лучших архитекторов того времени.

При строительстве домов в начале XIX века рабочим стали попадаться античные древнегреческие погребения и отдельные предметы утвари и быта древних жителей этой территории.
В ходе реконструкции бульвара 2008 года специалистами одесского археологического музея были обнаружены остатки греческого поселения VI — V века до нашей эры, располагавшегося на нынешней территории бульвара.
Предполагалось, что после реконструкции место раскопок вновь будет засыпано, но затем было решено сохранить раскопки, накрыв их стеклянным куполом.
Сегодня каждый желающий может заглянуть внутрь и увидеть амфоры, какие-то черепки, осколки глиняной посуды и даже кости Только не понятно чьи они — какого-то грека или съеденного им барашка

Ещё одна достопримечательность — Потёмкинская лестница
На сегодняшний день лестница состоит из 192 ступеней, изначально было 200, но при строительстве порта 8 были благополучно засыпаны.
Длина лестницы — 142 метра, она построена перспективно — её основание (шириной 21,7 м) значительно шире верхней части (12,5 м), благодаря чему при взгляде сверху лестницы создаётся впечатление одинаковой ширины на всём её протяжении.
Гигантская лестница (а именно так она называлась изначально) была спроектирована в 1825 году архитектором Францем Боффо.
А построена в 1837—1841 инженерами Уоптоном и Ю. Морозовым.
Светлейший князь Воронцов распорядился построить лестницу в подарок своей жене Елизавете, и она стоила ему 800 тысяч рублей. На то время ой-ой-ой какие денюжки
Лестница построена «на том месте, где была тропинка», как утверждал одесский старожил Михаил Дерибас.

Справа от лестницы функционирует фуникулёр, так что теперь не обязательно пешком топать вниз, а потом вверх. Проезд платный.
А тем временем шагая дальше

мы дошли до Городской Думы.
Умные люди, чтоб им не хворать, там думу думают
Здание городской думы, ранее здание биржи, одно из самых красивых зданий города и одновременно с этим главное административное здание Одессы.
В 1828 году, во время пребывания императора Николая I в Одессе, был утвержден план здания для биржевых собраний.
Здание спроектировал архитектор Франц Боффо, строительство после смены нескольких подрядчиков было закончено только в 1837 году.
Сверху здания находятся часы,
а мелодия с которой они отбивают час является гимном города.
«Песня об Одессе» из оперетты «Белая акация».

Справа и слева находятся фигуры из античной мифологии символизирующие день и ночь.
Я вам покажу только ночь, день сфоткать забыл

Чуть не забыл.
Перед зданием на Думской площади стоит памятник А.С. Пушкину.

Минуя гор. думу натыкаемся на Одесский Нулевой километр

За зданием гор. думы располагается Археологический музей, рекомендую посетить.

За музеем начинается Деволановский спуск, который выводит на Таможенную площадь и на главную проходную Одесского порта

С левой стороны спуска находится дворик Литературного музея, в котором вы сможете увидеть Дюка в джинсах и другие интересные скульптуры
Каждое 1-е апреля (на Юморину) коллекция скульптур пополняется

Справа от Деволановского спуска какое-то здание. Честное слово, не знаю что такое

А мы поднимаеися выше в сторону Оперного театра
По пути рассматривая Доходный дом Клеймана, кстати, памятник архитектуры начала XIX века.

и кота, который сидит во дворе этого дома

За домом Клеймана начинается ул. Пушкинская, по ней мы прогуляемся чуть позже

Одесский Привоз, так это вообще тема для целой повести, которая ждет своего Бабеля или Жванецкого.

— Женщина, чем вы кормите ваших кур?
— А шо?
— Хотела бы тоже так похудеть.

— Дамочка, что вы щупаете этот огурец? Идите домой и щупайте своего мужа, а огурец надо есть, а не щупать.

— Женщина, почем ваши бычки?
— Вы имеете спросить или вы имеете купить?
— Я таки прицениваюсь.
— А вы купляйте и потом будете прицениваться.
— А шо вы мене указываете, как мне жить?
— Ой, я ей уже слова не могу сказать, чтобы она хай не подняла.

— Сколько стоит эта лошадь?
— Но это курица, мадам.
— Я смотрю на цену.

— Пшенка, пшенка, горячая пшенка! — несется с угла. Так у нас называют вареную кукурузу.
— Мадам, ваша пшенка свежая?
— Или!
— Так еще урожая не было.
— А вам пшенка нужна или урожай? Женщина, не задерживайте народ из очереди.
— Где вы видите очередь ?
— Скоро будет, если вы будете мне голову за урожай морочить.

А поездка на знаменитый курорт Куяльник, где на лимане мы с ног до головы обмазывались грязью, засыхавшей черной коркой на жарком южном солнце, а потом шли смывать ее в одесский аналог Мертвого моря, за которое тогда никто не слышал.

Туда ходили автобусы Львовского автозавода ЛАЗ, с двигателем, расположенным сзади, и с узенькими дверцами-гармошками, отрывающимися наполовину.

Автобус в Одессе берут штурмом, даже если народу немного, но на Куяльник автобус всегда был набит битком.

Водитель трамбовал народ, периодически тормозя, и таким образом освобождал места для следующей остановки.

И вот в таком автобусе с заднего сидения раздается истошный женский вопль.

— Мужчина, шо вы на меня легли?

Автобус замер в предвкушении интриги.

— Шоб я на вас лег? Так шоб вы мене доплатили, так я б на вас не лег.

Потом еще минут десять весь автобус трясло от хохота, и водитель не мог ехать.

А какие кассиры ездили в тех автобусах!

Их почему-то называли кондукторами, хотя это совершенно другая специальность.

Обычно это были дородные дамы бальзаковского возраста, с подвешенной на безразмерном животе сумкой и рядом рулончиков с билетами на разные тарифы, расположенными на бюсте, потому как назвать грудью эти вершины будет неправильно.

— Проходим, граждане, приготавливаем мелочь, передаем с передней двери, пока всех не обилечу, автобус будет стоять как вкопанный, чтоб он был здоров.

— Мужчина, что вы мне суете? Где вы это взяли? Я понимаю, что это пятьдесят рублей, но если вы такой богатый, то ловите такси, а не лохов в автобусе.

— Посмотрите на его. У меня дневная выручка меньше, чем он протягивает, так я шо, должна из своих докладывать, чтобы ему разменять?

— Хухем, он думает, что я его повезу за так. Семен, останови, и пусть он идет и меняет, а мы поедем потихоньку.

— Эй ты, шлимазл, не отворачивайся и дай тете денег, я тебя запомнила, шо ты не любишь расставаться с деньгами, а я не люблю возить задаром.

— Мужчина, шо вы стоите, как памятник Дюку, проходите не задерживаясь.
— Я не могу.
— Люди, посмотрите на него. Он не может, как будто это и так не видно — странно было бы, если бы он смог.

— Не стой, придурок, и не смотри на меня так — автобус не тронется, пока ты не сдвинешься с открытой двери.

— Женщина с чемоданом, вы его себе на голову поставьте, а не в проходе — людям некуда стоять.

Тщедушный мужичок спрашивает ее, куда автобус едет и какой это номер.
— Тю, а может, он не туда?
— Так куда?
— А куда вам надо?
— Мне на дачу Ковалевского.
— Я знаю? Поговорите с шофером. Он приличный человек, и может, он вам поможет.
— Чо, неужели довезет?
— Щас, идиот! Он может остановиться, шобы ты успел выйти, потому что автобус в другую сторону.

Где она, моя Одесса, город моего детства и юности?

Где этот неповторимый одесский говор, с его неподражаемым юмором, с его такой необъяснимой харизмой и колоритом?

Той Одессы уже нет и не будет.

Одессу, о которой было сложено так много песен, уже не вернуть.

Она растворилась на безбрежных просторах Москвы, Израиля, США и других привлекательных мест.

Эмиграция 70-90-х унесла большую часть тех, кто внес такую огромную лепту в то, что Одесса стала такой, какой я ее запомнил.

Нет, я не говорю за греков, русских, татар, украинцев и многих других славных народов, живших бок о бок и не разделявших друг друга по крови, что они не были причастны к тому, что из себя представляла та Одесса.

Или!

Как принято у нас говорить, но я так думаю, что наша доля не самая малая.

Как пел мой знаменитый земляк Лазарь Вайсбейн, со слезами на глазах.

Есть город, который я вижу во сне…

Я его вижу во сне очень часто.

Продолжение тут…

Приглашаем на наш веселый Телеграм-канал еврейского юмора.