И вечный бой покой нам только снится эссе
А. Блок жил на изломе двух веков:
Болезнь пришла и заразила всех.
В последний раз в прерывистом дыхании
Боролись жизнь, любовь и смертный грех.
Древняя восточная мудрость предупреждает нас: «Не дай тебе Бог жить в эпоху перемен». Но мы, увы, не выбираем себе ни родителей, ни Родину, ни время рождения. Меня завораживают строки, не знающие по своей остроте и злободневности равных:
Мильоны — вас. Нас — тьмы,
и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!
Эти строки — вызов, эти строки — крик. Как никогда современен великодушный призыв автора «Скифов»:
Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные объятья!
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем —- братья!
Для себя я открыла Блока, прочитав его самую последнюю статью «Без божества, без вдохновенья», опубликованную уже после смерти поэта. Это своего рода завещание, которое дышит воздухом той непримиримой и страстной борьбы с извечными противниками добра и
света: с эстетством, снобизмом, с «русским дэнди». Сегодня в каждом интеллигентном человеке вновь просыпается протест против сытых, «новых русских», которые сделали искусство «предметом какого-то сибаритского наслаждения, игрушкой праздных ленивцев». Блоков- скал борьба предполагает воспитание гармонии в человеке. Как будто ко мне лично и к моему поколению обращены слова:
Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом,
как бывало,
И плеск, и трубы лебедей.
Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. — Молись!
Часто думаю: скольким людям помогли эти слова не пасть духом:
О, я хочу безумно жить:
Все сущее — увековечить,
Безличное — вочеловечить,
Несбывшееся — воплотить!
Какая жажда жизни!
Меня завораживает эта энергия, а ведь жизнь в том далеком четырнадцатом году, когда шла первая мировая война, не располагала к оптимизму. И тем не менее:
Пусть душит жизни сон тяжелый,
Пусть задыхаюсь в этом сне, —
Быть может, юноша веселый
В грядущем скажет обо мне:
Простим, угрюмство — разве это
Сокрытый двигатель его?
Он весь — дитя добра и света
Он весь — свободы торжество!
Самая трудная борьба у Блока — это борьба не с кем-то, а с самим собою. М. И. Цветаева пишет мудро и пронзительно:
Не проломанное ребро —
Переломанное крыло.
Не могу удержаться, чтобы не процитировать дальше:
Не расстрелыциками навылет
Грудь простреленная. Не вынуть
Этой пули! Не чинят крыл.
Изуродованный ходил.
Цепок, цепок венец из терний!
Что усопшему трепет черни,
Женской лести лебяжий пух.
Проходил одинок и глух,
Замораживая закаты
Пустотою безглазых статуй.
Лишь одно еще в нем жило:
Переломанное крыло.
Не могу объяснить, что я чувствую, оставаясь наедине с поэзией Блока. Это и плен, и чары, и желание раствориться в другом мире, и страсть к жизни: «О, я хочу безумно жить…»
Только глухой может не услышать эту интонацию страстной и опасной правды. Без этой жажды жизни и творчества он не был бы поэтом. Мятежная душа Блока, кажется иногда мне, соткана именно из этих пушкинских строк:
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертия, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
И обретать и ведать мог.
Воистину:
Есть упоение в бою
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы…
Можно без преувеличения сказать, что я пыталась завоевать Блока, а Блок завоевал меня. Этот плен мне не в тягость. Говорят, что любовь требовательна. Теперь я знаю. Это не так. Любовь не взрыв, а смирение. Любить — это поступиться своей свободой ради свободы того, кого любишь. Поэт подсказал мне:
«Любовь — это не научить, а пойти в ученики. Восхититься и поверить. И воздастся тебе».
С большим трепетом я иду в ученики к Блоку и избираю молитву любви. Блок был в плену у любви. Это самый прекрасный плен на свете. Ждать стало его многолетней привычкой. Представьте себе, что изо дня в день (с тысяча восемьсот девяносто восьмого года по тысяча девятьсот четвертый) он только был полон ожиданиями, томлениями, предчувствиями, призывами, гаданиями. Этой теме — теме любви — он посвятил шестьсот восемьдесят семь стихотворений. Этого, кажется, не было ни в русской, ни в какой другой литературе. Такая однострунность души!
Скажите, пожалуйста, кто не мечтал о том, чтобы ему посвятили такие строки:
Не призывай. И без призыва
Приду во храм.
Склонюсь главою молчаливо
К твоим ногам.
И буду слушать приказанья
И робко ждать.
Ловить мгновенные свиданья
И вновь желать.
Стихи Блока о любви нужно читать подряд, потому что они переливаются одно в другое, одно как бы вырастает из другого. Нет, в сущности, отдельных стихотворений Блока о любви, а есть одно сплошное, неделимое стихотворение всей его жизни.
Язык Блока был как бы создан для тайн. И «тайной тайн» была для него та «Таинственная», которой он посвятил первую книгу «Стихи о Прекрасной Даме». Это Любовь Дмитриевна Менделеева, которую он величал в этой книге Вечной Весной, Вечной Надеждой, Вечной Женой, Непостижимой, Юной, Хранительницей. Мы не знаем, кто она, и от этого только выигрываем. Лишите ее этой таинственности, назовите имя, и это перестанет быть сказкой. Я часто думаю, что если Блоку не было дано говорить непонятно, его тема иссякла бы на первой же странице. Всякое отчетливое слово убило бы его Прекрасную Даму. Все другие звуки казались ему докучливым шумом, мешающим слушать свою Единственную:
Кругом о злате иль о хлебе
Народы шумные кричат.
Что за дело до этого влюбленному?! Но, Боже мой, как же трудно узнать мне утонченную душу Блока, когда:
В тайник души проникла плесень,
Но надо плакать, петь, идти…
Не могу поверить, что эти слова пишет тоже Блок:
Сердце — крашеный мертвец,
И, когда настал конец,
Он нашел весьма банальной
Смерть души своей печальной…
Утрата Прекрасной Дамы, как я понимаю, была для него утратой всего. Но именно из этой утраты возник еще более упоительный для меня образ — образ загадочной Незнакомки. Это такая блоковская святыня, которая создана из бед и погибелей, которая, как это ни парадоксально, тем и свята, что от нее нет никакого покоя, что она вся — боль и тоска. Блок полюбил свою гибель, создал из гибели культ: «И вся неистовая радость грядущей гибели твоей!»
Иногда мне кажется, что он не только жаждал этой гибели, но и гордился ею:
Пускай я умру под забором, как пес,
Пусть жизнь меня в землю втоптала, —
Я верю: то Бог меня снегом занес,
То вьюга меня целовала.
Может, кому-то покажется, что Блок изменил себе и молился другому Богу. Вместо Прекрасной Дамы он изображает другое полубожество — Незнакомку — звезду, которая упала на землю и, воплотившись в женщину, не захотела молить, но принимает вино и объятия. Уйдя от своей Лучезарной, он как будто проснулся и впервые узнал, что на свете есть отнюдь не лучезарные женщины. Не думаю, что он сдался без боя. В этом я и вижу чудо Блока, что, при всем стремлении загрязниться о житейское, земное, он чист:
…не понял, не измерил,
Кому он песни посвятил,
В какого Бога страстно верил,
Какую девушку любил, —
Грязь не прилипла к поэту.
Каких бы язвительных и циничных слов не говорил он о своих прежних святынях, в этих словах против его воли были гармония и свет. Лирика Блока стала сильнее его самого. Сколько бы он ни твердил, что женщины, которых мы любим, — картонные, он, вопреки своей воле, дает мне увидеть в них небо и звезды, почувствовать «берег очарованный и очарованную даль». Незнакомка для меня тоже звезда, упавшая на землю.
И если милая для Блока была либо святая, либо падшая, либо судьба, либо смерть, то теперь она одновременно и святая, и падшая, и судьба, и смерть, потому что имя ее Россия. И всю свою нежность и набожность он отдает теперь этой новой жене:
О Русь моя! Жена моя!
До боли
Нам ясен долгий путь!
Удивляюсь, как нужно много в себе сломать нежного и тепличного, какой бой дать себе, чтобы нам, спустя десятилетия, от такой России хотелось плакать, чтобы по-прежнему покой нам только снился.
Источник
А. Блок жил на изломе двух веков:
Болезнь пришла и заразила всех.
В последний раз в прерывистом дыхании
Боролись жизнь, любовь и смертный грех.
Древняя восточная мудрость предупреждает нас: «Не дай тебе Бог жить в эпоху перемен». Но мы, увы, не выбираем себе ни родителей, ни Родину, ни время рождения. Меня завораживают строки, не знающие по своей остроте и злободневности равных:
Мильоны — вас. Нас — тьмы,
и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!
Эти строки — вызов, эти строки — крик. Как никогда современен великодушный призыв автора «Скифов»:
Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные объятья!
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем —- братья!
Для себя я открыла Блока, прочитав его самую последнюю статью «Без божества, без вдохновенья», опубликованную уже после смерти поэта. Это своего рода завещание, которое дышит воздухом той непримиримой и страстной борьбы с извечными противниками добра и
света: с эстетством, снобизмом, с «русским дэнди». Сегодня в каждом интеллигентном человеке вновь просыпается протест против сытых, «новых русских», которые сделали искусство «предметом какого-то сибаритского наслаждения, игрушкой праздных ленивцев». Блоков- скал борьба предполагает воспитание гармонии в человеке. Как будто ко мне лично и к моему поколению обращены слова:
Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом,
как бывало,
И плеск, и трубы лебедей.
Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. — Молись!
Часто думаю: скольким людям помогли эти слова не пасть духом:
О, я хочу безумно жить:
Все сущее — увековечить,
Безличное — вочеловечить,
Несбывшееся — воплотить!
Какая жажда жизни!
Меня завораживает эта энергия, а ведь жизнь в том далеком четырнадцатом году, когда шла первая мировая война, не располагала к оптимизму. И тем не менее:
Пусть душит жизни сон тяжелый,
Пусть задыхаюсь в этом сне, —
Быть может, юноша веселый
В грядущем скажет обо мне:
Простим, угрюмство — разве это
Сокрытый двигатель его?
Он весь — дитя добра и света
Он весь — свободы торжество!
Самая трудная борьба у Блока — это борьба не с кем-то, а с самим собою. М. И. Цветаева пишет мудро и пронзительно:
Не проломанное ребро —
Переломанное крыло.
Не могу удержаться, чтобы не процитировать дальше:
Не расстрелыциками навылет
Грудь простреленная. Не вынуть
Этой пули! Не чинят крыл.
Изуродованный ходил.
Цепок, цепок венец из терний!
Что усопшему трепет черни,
Женской лести лебяжий пух.
Проходил одинок и глух,
Замораживая закаты
Пустотою безглазых статуй.
Лишь одно еще в нем жило:
Переломанное крыло.
Не могу объяснить, что я чувствую, оставаясь наедине с поэзией Блока. Это и плен, и чары, и желание раствориться в другом мире, и страсть к жизни: «О, я хочу безумно жить…»
Только глухой может не услышать эту интонацию страстной и опасной правды. Без этой жажды жизни и творчества он не был бы поэтом. Мятежная душа Блока, кажется иногда мне, соткана именно из этих пушкинских строк:
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертия, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
И обретать и ведать мог.
Воистину:
Есть упоение в бою
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы…
Можно без преувеличения сказать, что я пыталась завоевать Блока, а Блок завоевал меня. Этот плен мне не в тягость. Говорят, что любовь требовательна. Теперь я знаю. Это не так. Любовь не взрыв, а смирение. Любить — это поступиться своей свободой ради свободы того, кого любишь. Поэт подсказал мне:
«Любовь — это не научить, а пойти в ученики. Восхититься и поверить. И воздастся тебе».
С большим трепетом я иду в ученики к Блоку и избираю молитву любви. Блок был в плену у любви. Это самый прекрасный плен на свете. Ждать стало его многолетней привычкой. Представьте себе, что изо дня в день (с тысяча восемьсот девяносто восьмого года по тысяча девятьсот четвертый) он только был полон ожиданиями, томлениями, предчувствиями, призывами, гаданиями. Этой теме — теме любви — он посвятил шестьсот восемьдесят семь стихотворений. Этого, кажется, не было ни в русской, ни в какой другой литературе. Такая однострунность души!
Скажите, пожалуйста, кто не мечтал о том, чтобы ему посвятили такие строки:
Не призывай. И без призыва
Приду во храм.
Склонюсь главою молчаливо
К твоим ногам.
И буду слушать приказанья
И робко ждать.
Ловить мгновенные свиданья
И вновь желать.
Стихи Блока о любви нужно читать подряд, потому что они переливаются одно в другое, одно как бы вырастает из другого. Нет, в сущности, отдельных стихотворений Блока о любви, а есть одно сплошное, неделимое стихотворение всей его жизни.
Язык Блока был как бы создан для тайн. И «тайной тайн» была для него та «Таинственная», которой он посвятил первую книгу «Стихи о Прекрасной Даме». Это Любовь Дмитриевна Менделеева, которую он величал в этой книге Вечной Весной, Вечной Надеждой, Вечной Женой, Непостижимой, Юной, Хранительницей. Мы не знаем, кто она, и от этого только выигрываем. Лишите ее этой таинственности, назовите имя, и это перестанет быть сказкой. Я часто думаю, что если Блоку не было дано говорить непонятно, его тема иссякла бы на первой же странице. Всякое отчетливое слово убило бы его Прекрасную Даму. Все другие звуки казались ему докучливым шумом, мешающим слушать свою Единственную:
Кругом о злате иль о хлебе
Народы шумные кричат.
Что за дело до этого влюбленному?! Но, Боже мой, как же трудно узнать мне утонченную душу Блока, когда:
В тайник души проникла плесень,
Но надо плакать, петь, идти…
Не могу поверить, что эти слова пишет тоже Блок:
Сердце — крашеный мертвец,
И, когда настал конец,
Он нашел весьма банальной
Смерть души своей печальной…
Утрата Прекрасной Дамы, как я понимаю, была для него утратой всего. Но именно из этой утраты возник еще более упоительный для меня образ — образ загадочной Незнакомки. Это такая блоковская святыня, которая создана из бед и погибелей, которая, как это ни парадоксально, тем и свята, что от нее нет никакого покоя, что она вся — боль и тоска. Блок полюбил свою гибель, создал из гибели культ: «И вся неистовая радость грядущей гибели твоей!»
Иногда мне кажется, что он не только жаждал этой гибели, но и гордился ею:
Пускай я умру под забором, как пес,
Пусть жизнь меня в землю втоптала, —
Я верю: то Бог меня снегом занес,
То вьюга меня целовала.
Может, кому-то покажется, что Блок изменил себе и молился другому Богу. Вместо Прекрасной Дамы он изображает другое полубожество — Незнакомку — звезду, которая упала на землю и, воплотившись в женщину, не захотела молить, но принимает вино и объятия. Уйдя от своей Лучезарной, он как будто проснулся и впервые узнал, что на свете есть отнюдь не лучезарные женщины. Не думаю, что он сдался без боя. В этом я и вижу чудо Блока, что, при всем стремлении загрязниться о житейское, земное, он чист:
…не понял, не измерил,
Кому он песни посвятил,
В какого Бога страстно верил,
Какую девушку любил, —
Грязь не прилипла к поэту.
Каких бы язвительных и циничных слов не говорил он о своих прежних святынях, в этих словах против его воли были гармония и свет. Лирика Блока стала сильнее его самого. Сколько бы он ни твердил, что женщины, которых мы любим, — картонные, он, вопреки своей воле, дает мне увидеть в них небо и звезды, почувствовать «берег очарованный и очарованную даль». Незнакомка для меня тоже звезда, упавшая на землю.
И если милая для Блока была либо святая, либо падшая, либо судьба, либо смерть, то теперь она одновременно и святая, и падшая, и судьба, и смерть, потому что имя ее Россия. И всю свою нежность и набожность он отдает теперь этой новой жене:
О Русь моя! Жена моя!
До боли
Нам ясен долгий путь!
Удивляюсь, как нужно много в себе сломать нежного и тепличного, какой бой дать себе, чтобы нам, спустя десятилетия, от такой России хотелось плакать, чтобы по-прежнему покой нам только снился.
Источник
Анализ цикла А.Блока «На поле Куликовом»
На уроке раскрывается блоковская концепция исторической судьбы России
Тема: «И вечный бой! Покой нам только снится»
(Анализ цикла А. Блока «На поле Куликовом»)
Автор: учитель русского языка и литературы МБОУ «Новоахпердинская ООШ» Казакова Лариса Сергеевна
Цели:
– раскрыть – разнообразие блоковскую концепцию исторической судьбы России с помощью анализа цикла стихотворений «На поле Куликовом»;
– сформировать у учеников умение целостно анализировать поэтический текст, выделяя доминирующую идею и проблемы;
– формирование исторической памяти личности.
Тип урока: урок совершенствования знаний, умений и навыков.
Оборудование: видеопроектор, презентация.
Организация деятельности на уроке: групповая, индивидуальная.
Опережающие задания: Разделить учащихся на группы, распределить стихотворения из цикла и дать задания:
– Выписать в столбики существительные и личные местоимения, прилагательные, глаголы, наречия.
Ход урока
- Организационный момент
Записать с доски в тетрадь дату, домашнее задание. Д/З: Написать мини-сочинение «Каким я вижу будущее России?».
Распределить учащихся по группам и определить командиров.
- Мотивация и целеполагание.
Звучит стихотворение «Река раскинулась…»
Слово учителя
Вы прослушали стихотворение «Река раскинулась…» из цикла Блока «На поле Куликовом». Цикл «На поле Куликовом» был написан в 1908 г. Россия еще не оправилась от позора проигранной русско-японской войны 1904-1905 гг., еще не погасли кровавые отсветы русской революции 1905-1907 гг. Поэтому-то мотив исторической судьбы страны так волновал поэта. А. Блок писал: «Куликовская битва принадлежит к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди». На этом уроке мы попытаемся вернуться к событиям 600-летней давности и подобрать ключ к разгадке значения Куликовской битвы для России и ответить на вопрос, какой видит Блок историческую судьбу родины.
III. Интерпретация лирического произведения
Вспомним реальное историческое событие, произошедшее на Куликовом поле. (Показ презентации, видеофрагмента).
Этой великой битве посвящено несколько крупных произведений древнерусской литературы, самые известные из которых «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». С текстами названных произведений Блок был знаком с гимназии. Чтобы понять происхождение и смысл образов, использованных в цикле, мы будем обращаться к «Задонщине», т.к. это наиболее ранний и достоверный источник. Автором «Задонщины» является монах с рязанщины Софоний Рязанец.
– Влияние древнерусских литературных традиций мы видим уже в заглавии. Какой традиции?
– Инверсия.
– Почему в названии Блок применяет прием инверсии?
1) Название имитирует стиль древнерусских повестей, например, «Сказание о Мамаевом побоище».
2) Акцентирует внимание на слове «Куликово». Куликово – место сражения, от исхода которого зависело, будет ли Россия дальше жить под игом татар или обретет волю. По подсчетам автора «Задонщины», Русь ждала этого боя 160 лет. «А от Калкской битвы до Мамаева побоища сто шестьдесят лет».
Поле – в славянской мифологии символ четырех сторон света, символ жизни. Образы поля и жизни связаны в русской пословице «Жизнь прожить не поле перейти». Поле Куликово – символ не только пространства, но и символ судьбы России. Сколько было таких полей в истории, где решался вопрос «быть или не быть России!»
Вспомним некоторые из них: Бородинское, поля Великой Отечественной. Сколько крови пролито на них, сколько костей человеческих осталось лежать на этих полях!
Звучит «Русское поле».
Групповая работа
– Вы выписали из каждого стихотворения существительные-образы, прилагательные, глаголы, наречия. Каких частей речи больше?
– Существительных и прилагательных. Существительные представляют образы цикла.
– Почему прилагательных больше, чем глаголов? На что хочет акцентировать внимание поэт?
– Поэт ставит цель – показать через прилагательные чувственную (эмоциональную) окраску данного цикла и дать характеристику России.3
– Какой основной образ выделяет поэт уже в первом стихотворении?
– Образ Руси.
Составляем кластер №1, называя конкретизирующие образы из стихотворений цикла.
Русь – жена кобылица река степи стога ковыль тоска грусть берега обрыв глина;
родина больна;
степи мосты;
конская грива
– Русь – это река? «Река раскинулась». Что символизирует река?
– Река – символ вечного движения Руси, символ пространства Руси. Она «раскинулась» торжественно и величаво. Она, как женщина, занимается мирным делом, «моет» берега-черта женственной плавности. Река грустит отстраненно- просветленно, не предполагая, что скоро наполнится людской кровью. Грусть переходит в тоску Руси от разрушительного безумства людей. Река- женского рода. Как невозможно остановить движение реки, так невозможно остановить вечное движение Руси.
– Что символизирует желтый цвет обрыва?
– Желтый цвет – символ теплоты Родины, Руси.
– Русь – степи, стога, ковыли. Стога тоже грустят. Имеют душу. Почему так мало в цикле пейзажных образов Руси?
– Поэт хочет обратить внимание не на внешние признаки, а на внутреннее состояние Руси, ее духовный облик.
– Слово «Русь» женского рода. В образе Руси скрыто женское начало. Какие женские образы помогают создать образ Руси?
Жена моя;
Светлая;
Ты –
Твой голос мать княжна
Твой лик нерукотворный светел навсегда
Ты за туманной рекою дивное диво
– О, Русь моя! Жена моя!
– Кто такая жена?
– Жена – любимый, дорогой, человек. К ней испытываешь самые нежные, чистые, светлые чувства. О жене заботишься, ее бережешь. «Жена» – это символ непреодолимой любви поэта к своей родине. Родину поэт любит как любимую женщину.
Звучит музыка С. Михайлова «Только ты».
– Трагически звучат строки: «и вдали, вдали о стремя билась, голосила» мать (как бьется раненая птица). Какая картина возникла перед вами?
– Прощание матери с сыном. Проводы на войну.
– В чем высокое предназначение женщины как матери?
– В том, чтобы воспитать детей патриотами и защитниками своей родины. Мать отрывает сына от сердца для родины-матери. Родина-мать, умей за нее постоять.
– В древнерусских памятниках описывается плач жен по ушедшим на войну мужьям. А у Блока в слове «голосила» слышим плач матери. Почему поэт отдает предпочтение плачу матери, а не жены?
– Мать – символ верности, всепрощающей любви. Жена может поплакать и забыть, а мать не забудет сына никогда и будет ждать всегда.
Звучит песня в исполнении Муромова «Мама».
– «Ты (опять за туманной рекою ты кличешь меня издали)». Кто кличет?
Женщина из символизма. Женщина в поэзии символистов – символ тайны, красоты, гармонии и мира. Когда в четвертом стихотворении приходят «дикие страсти» разных мыслей под игом ущербной луны, опять кличет она. Она – мечта об идеальном (светлом) пути Руси, где царят добро, справедливость, чистота, мир. Такое в России невозможно, т.к. поэт опять слышит рокоты сечи. Поэт просит ее научить быть светлым в этой жизни.
– Что значит быть светлым?
– Чистым душою.
Звучит песня Стаса Михайлова «Берега мечты».
– «И с туманом над Непрядвой спящей, / Прямо на меня ты сошла, / В одежде, свет струящей, / Не спугнув коня». Кто же сошел с небес?
– 8 сентября (по новому стилю 21 сентября) – праздник Рождества Богородицы. «А бились с утра до полудня в субботу на Рождество святой богородицы», – читаем в «Задонщине». Заступница русского воинства сошла с туманами над Непрядвой, ее «лик нерукотворный» был в щите воинов Образ Руси связан с верой, которая у каждого в душе. Вера помогает человеку и Руси в трудных ситуациях.
Даже сравнение Руси с кобылицей предполагает женское начало Руси. Кобылица- молодая, необъезженная, дикая, буйная. Продолжим мысль «Блок боготворит женское начало Руси», т.к. Женщина – любовь, мать, красота, мечта, идеал, гармония, вера, мир, жизнь. В женщине – жизнеутверждающее начало.
– Итак, обобщим, ответив на вопрос: какова Русь Блока?
Кластер №2
– бесконечная, женственная, загадочная, верная, верующая, энергичная, молодая, вечная. Внешняя красота скудная, но зато душа ее красива и неповторима.
– Еще какое существительное связано с образом Руси, повторяется несколько раз?
– Путь- ключевое слово. Два ключевых образа Русь и путь. Какой проблемный вопрос, волнующий поэта, возникает?
– Каков исторический путь Руси?
Составляем кластер №3 «Путь Руси»
Путь – ясный вольный долгий наш круча(неровный) версты тоска грусть бой
Путь Руси долгий, бесконечный, непростой, неравномерный («вскачь»), трагический («кровь», «плачь»). Жизнь современной России превращается в стремительный бег (степная кобылица лети – несется вскачь – прием градации), что даже становится страшно. Поэт просит остановиться, но тщетно. России приходится постоянно преодолевать трудности, ее ждут кровавые пожары. Путь Руси связан с «вечным боем».
– Во втором и третьем стихотворениях поэт переносится в прошлое. Поэт не созерцает, а сам тоже готовится к битве, называя себя воином не первым и не последним. Мы его глазами воспринимаем то, что происходит на поле. А теперь на миг станем художниками-иллюстраторами. Ваша задача- иллюстрировать Куликово поле, показанное во втором и третьем стихотворениях. Какие краски вы выберете?
– Темные, потому что ночь, мгла.
– Вкладывает ли поэт особый смысл в эти образы? Что они символизируют?
– Ночь, полночь, полуночь, мгла – символ власти тьмы, врага, символ беды для Руси.
– Еще какие образы, символизирующие темные силы, вы нарисуете?
– Мамай, поганая орда;
– В природе слышны крики лебедей и орлий клекот. Что символизируют эти птицы?
– Сравнивает их с ордой: трубные крики татар – лебеди кричали – над вражьим станом, как бывало, и плеск, и трубы лебедей.
В «Задонщине» читаем: «Тогда гуси загоготали и лебеди бьют крыльями. Нет, то не гуси загоготали и не лебеди крыльями восплескали: это поганый Мамай пришел на Русскую землю и войска свои привел.»
– Какой цвет противопоставлен темному?
– Светлые краски – у княжеской рати: светлый стяг, светлое знамя. Светлые краски – это не обязательно белые. Скорее, словосочетания светлый стяг, светлое знамя поэт сравнивает со словосочетанием «светлые мысли». Какие мысли мы называем светлыми?
– Чистые. Значит, у русских воинов чистые негреховные намерения, потому что они собрались на поле Куликовом «за святое дело мертвым лечь».
– Рать идет на святое дело. Что вы понимаете под словом «святое»?
– Близкое к богу, чистое, оправданное, благословенное богом. Защищают не только территорию, независимость, но и веру. Поэтому церковь оправдывает убийство на войне, пусть врага, но все же человека. «…рвутся все головы свои положить за землю за Русскую и за веру христианскую». Бой с врагом – это святое дело.
– Блок использует контраст красок неспроста. Что он нам хочет сказать?
– История Руси связана с постоянной борьбой света и тьмы.
– Почему Блок ни разу не упомянул имя полководца Дмитрия Донского? Русское войско названо «княжеская рать»?
– В слово «княжеская» вложена сила человека, объединившего всех князей под одним знаменем. Слово «рать» подчеркивает единство войска, пришли воины из разных княжеств. Это собирательный образ всех воинов-героев, пришедших на поле защищать Русь от Мамая. И князья, и простые воины бились одинаково до последнего. Единство помогло одолеть врага. «Страшно и горестно, братья, было смотреть: лежат трупы христианские как сенные стога у Дона великого на берегу, а Дон-река три дня кровью текла» (описание Куликова поля в «Задонщине»). «А погибло у нас всей дружины двести пятьдесят тысяч.» («Задонщина»). Поклонимся, им друзья.
Звучит распев «Придите и поклонимся»
– Мотив вечного боя, повторяемости событий в пути России передается еще одним повторяющимся словом. Каким?
– Опять во 2,4,5 стихотворениях:
1) За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат.
2) Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
3) Опять над полем Куликовым
Взошла и расточилась мгла…
– Так в чем же заключается символическое значение Куликовской битвы?
Составляется кластер №4 «Куликовская битва»
– Куликовская битва- это не просто историческое событие, символ испытания Руси. На пути Руси было и будет много испытаний на прочность, твердость. Куликовская битва – это противостояние тьме. Это символ единства и мужества, самоотверженности русских воинов в борьбе с врагом. Куликовская битва- это символ повторяемости исторических событий.
– Сердце поэта кровоточит от грядущих пожаров Руси в первом стихотворении и еще в каком стихотворении он видит далече пожар. («я вижу над Русью далече широкий и тихий пожар»)?
– В пятом.
– Цикл – закольцован. Первое стихотворение начинается там, где кончается последнее. У кольца нет ни начала, ни конца. Форма произведения прекрасно выражает основную мысль поэта. Какую?
– У пути России- нет конца.
Образуем кольцо. (Дети встают). Вы стоите на пути России. Давайте будем двигаться по кругу. Легко идти, т.к. путь свободен. Поставьте перед собой стулья. Попробуйте продолжить движение. Не получается, т.к. перед вами стоит препятствие. Какой выход предлагаете вы, если на вашем жизненном пути встретиться трудность? Спрятаться под стул («моя хата с краю»), сесть на стул и зарыдать в три ручья («какая я несчастная») или другой выход? Стойко вынести все невзгоды и преодолеть препятствие. Уберем стул. Представьте, что силы тьмы нависли над всей страной, что тогда надо сделать, по мнению Блока? Не паниковать, проявить силу духа и мужественно всем вместе бороться за светлое. Взялись все за руки, отошли на шаг и, двинувшись вперед, всей силой вытолкнем тьму. И вот так надо поступать всегда – бороться до конца, т.к. жизнь – это вечный бой, борьба.
– Раз это так, найдем слова в первом стихотворении, ставшие лейтмотивом всего цикла.
– И вечный бой! Покой нам только снится (тема спроецирована на экран через видеопроектор) Это и есть тема нашего урока.
Звучит песня С. Михайлова «Русь».
Рефлексия
– Составьте синквейн на тему «Россия»
Пирамида.
- Существительное
- Прилагательное
- Глагол
- Предложение
- Существительное
Подведение итогов
Определяется, какая группа активнее работала, выставляются оценки.
Источник