Я видел сон прохладный гаснул день
Я видел сон: прохладный гаснул день,
От дома длинная ложилась тень,
Луна, взойдя на небе голубом,
Играла в стеклах радужным огнем;
Все было тихо как луна и ночь,
И ветр не мог дремоты превозмочь.
И на большом крыльце, меж двух колонн,
Я видел деву; как последний сон
Души, на небо призванной, она
Сидела тут пленительна, грустна;
Хоть, может быть, притворная печаль
Блестела в этом взоре, но едва ль.
Ее рука так трепетна была,
И грудь ее младая так тепла;
У ног ее (ребенок, может быть)
Сидел… ах! рано начал он любить,
Во цвете лет, с привязчивой душой.
Зачем ты здесь, страдалец молодой?
И он сидел и с страхом руку жал,
И глаз ее движенья провожал.
И не прочел он в них судьбы завет,
Мучение, заботы многих лет,
Болезнь души, потоки горьких слез,
Все, что оставил, все, что перенес;
И дорожил он взглядом тех очей,
Причиною погибели своей…
Анализ стихотворения Михаила Юрьевича Лермонтова «Сон»
Стихотворение «Сон», написанное в 1841 году, относится к последнему периоду творчества поэта. Оно было создано во время его второй ссылки на Кавказ, когда автор уже предчувствовал свою гибель и старался в полной мере выполнить наказ друга Владимира Одоевского. Все дело в том, что накануне отъезда поэт подарил Лермонтовуизящную записную книжку, попросив, чтобы он вернул ее после поездки, полностью исписанную стихами. Этот жест поддержки и участия был рассчитан на то, чтобы укрепить веру Михаила Лермонтова в свои силы, однако Одоевский даже не предполагал, что видит своего друга последний раз.
Само стихотворение «Сон» существенно выбивается из ряда произведений, которые были созданы поэтом в этот непростой для него период. Автор мысленно поставил крест на своей карьере, понимая, что после второй ссылки на Кавказ вынужден будет уйти в отставку. Вместе с тем, состоявшись как поэт, Михаил Лермонтов также осознавал, что при нынешнем царском режиме и обострении взаимоотношений с правительством его произведения вряд ли будут опубликованы. Поэтому стихи этого периода отличаются остротой и неприкрытым сарказмом, чего не скажешь о лирическом и преисполненном трагизма произведении «Сон». В нем автор отождествляет себя с главным героем, который в долине Дагестана «с свинцом в груди лежал недвижим». Жизнь вытекала из него по капле и, постепенно проваливаясь в небытие, герой увидел необычный сон. В нем он снова был дома, и прекрасные девы, собравшись на «вечерний пир», живо обсуждали его персону. Лишь одна из девиц, внезапно погрузившись в сон, увидела его, лежащим в солнечной долине Дагестана, осознав, что герое девичьих споров и грез убит.
Это стихотворение имеет весьма нестандартную и нетипичную форму для произведений Михаила Лермонтова, оно окутано неким мистицизмом и фатализмом. Фактически, поэт с точностью до мельчайших подробностей предсказал собственную смерть, хотя вторая часть произведения, где героиню стихотворения посещает странный сон-видение, является лирическим отступлением, желанием выдать вымысел за действительность. Увы, в «родной стороне» кроме престарелой бабушке, которая воспитала будущего поэта, и немногочисленных друзей, верящих в талант Лермонтова, его никто не ждал. Видимо, осознание этого заставило автора слегка приукрасить свое произведение, которое, тем не менее, по сей день вызывает споры среди литературоведов.
Многие исследователи творчества Михаила Лермонтова склонны считать, что поэт обладал не только литературным даром, но и умел видеть будущее. Ведь «Сон» — далеко не единственное произведение этого автора, в котором содержатся рифмованные предсказания. Близкие друзья Лермонтова утверждали, что он действительно мог заглянуть в потусторонний мир и иногда ронял в присутствии множества свидетелей странные фразы, которым впоследствии суждено было стать пророческими.
Поэтому никто не удивился, когда в записной книжке, подаренной поэту Одоевским, уже после гибели Лермонтова на дуэли было обнаружено стихотворение «Сон», предвосхитившее события, которым суждено было произойти всего через несколько месяцев после написания этого произведения.
Более того, очевидцы утверждают, что Михаил Лермонтов не только знал о своей гибели, но и не пожелал что-либо менять, считая, что такой поступок недостоин человека, чья участь предрешена. Поэтому во время дуэли, когда выяснилось, что право первого выстрела принадлежит поэту, он направил дуло пистолета в небо и, тем самым, показал, что готов смириться с собственной участью, которую весьма красочно и достоверно описал в стихотворении «Сон», не указав лишь имени человека, которому было предначертано свыше выполнить эту тяжелую и печальную миссию.
«СОН» («Я ВИДЕЛ СОН: ПРОХЛАДНЫЙ ГАСНУЛ ДЕНЬ…») (1830(31)).
Автограф не известен. Список хранится в ИРЛИ, оп. 1, № 21 (тетрадь XX), л. 14 об. Впервые было опубл. в журнале «Северный вестник» за 1889г. ( № 2, отд. I., с. 122–123).
Ст. раннего периода творчества Л. (1830 или 1831) относится к любовной лирике. «Вечерний пейзаж, выступающий в ст. как лирич. экспозиция …отмечен точностью и лаконизмом» и создан в духе романтической эстетики» [2; 523], а самый сон выступает реальность инобытия, в кот. воплощается мечта о встрече с возлюбленной, не возможная наяву. Тихая лунная ночь становится метафорой тоски и грусти, а самый автор выступает как сновидец и сторонний наблюдатель сцены встречи двух влюбленных, в оном из кот угадывается он самый. В произв. сон о любви противопоставлен жестокой реальности, пугающей неопределенностью чувств:
Я видел сон: прохладный гаснул день,
От дома длинная ложилась тень,
Луна, взойдя на небе голубом,
Играла в стеклах радужным огнем;
Все было тихо, как луна и ночь,
И ветр не мог дремоты превозмочь. [I; 277]
В основе ст. лежит «любовный мотив» [2; 523], поэт подчеркивает непрочность человеческих отношений, в то же время делает акцент на том, что само переживание чувства любви является удивительно прекрасным и трагически мучительным оправданием земных печалей и переживаний. Любовь для лирического поэта предстает одухотворяющей силой бытия.
Кульминационным элементом ст. становится соприкосновение рук и взглядов влюбленных, но и в этом таится противоречие: если «страдалец молодой» в любви ищет взаимопонимания и отклика, то взгляд любимой женщины, не выражающий ничего, становится знаком ее нелюбви, тождественной для героя утрате смысла жизни. Но несмотря на «притворную печаль» пленительной и грустной девы, ее будущее предательство и измену, лирический герой не в силах отказаться от своей любви. В молчании двух людей, которое оказывается красноречивее любых слов, автор предугадывает возможную утрату любви, а мотив взгляда, расширенный скрытой метафорой глаза — зеркало души, становится судьбоносным моментом в истории любви:
И он сидел и с страхом руку жал,
И глаз ее движенья провожал.
И не прочел он в них судьбы завет,
Мучение, заботы многих лет,
Болезнь души, потоки горьких слез,
Все, что оставил, все, что перенес;
И дорожил он взглядом тех очей,
Причиною погибели своей… [I; 277].
Показателен библеизм «завет», в контексте произведения актуализирующий аксиологический пласт переживаний автора: слово завет (евр. берит – договор, союз, обещание) в Библии понимается как союз Бога с человеком. Именно в любви Л. герой ищет божественный смысл, онтологическую первооснову всего сущего: любовь становится вектором духовного самосовершенствования и путем богоуподобления. (Ср.: «Бог есть Любовь» — 1 Иоанн, 4: 16). Любовь к женщине, кот. способна не только любить бескорыстно, но и понимать глубину душевных порывов своего любимого, представляет для автора абсолютную ценность бытия.
Трагедия лирического героя состоит в том, что он, обладая «привязчивой душой», осознает иллюзорность и безответность своих любовных переживаний, не находящих должного отклика у любимой женщины, любовь к которой становится «болезнью души», наваждением, невыносимой мукой, оставляющей глубокий след в памяти сердца, сгорающего в пламени сильнейших трепетных и мучительных эмоций, но вместе с тем, не способен отказаться от любви. Т.о., безответная и предательская любовь становится мечтательным сном земного бытия, осуществления которого так жаждет трепетная душа поэта, ищущая в ней отраду и смысл жизни, однако в горьком разочаровании находящую только «причину погибели» своей. [I; 277].
Лит.: 1)Андроников И. Лермонтов. Новые разыскания. — М., 1948. — С. 121; 2)Голованова Т.П. «Сон» («Я видел сон: прохладный гаснул день»)// ЛЭ. — С. 523; 3)Иванова Т. А. Юность Лермонтова.– М.: Советский писатель, 1957. — С. 78–79; 4)Пугачев О.С. Полисемантичность феномена любви в лирике М.Ю. Лермонтова // Тарханский вестник. — Тарханы (Пензен. обл.), 2000. — Вып. 11. — С. 48–62; 5) езник Н.А. Женский идеал в лирике М.Ю. Лермонтова: (к вопросу о национальных истоках творчества поэта) // Литературные отношения русских писателей XIX — начала XX в. — М., 1995. — С. 113–122; 6)СергееваКлятис А.Ю. Разрыв: Пушкин, Лермонтов, Пастернак: анализ поэт. текста / А.Ю. Сергеева-Клятис // Литература, 2007. — 1– 15 июня (№ 11). — С. 18–22; 7)Удодов Б.Т. М.Ю. Лермонтов. Художественная индивидуальность и творческие процессы.– Воронеж: Воронежский государственный университет, 1973 — С. 169–170.
О.В. Сахарова
Данил Никитин
Знаток
(369),
закрыт
8 лет назад
Дополнен 8 лет назад
Вот стих В полдневный жар в долине Дагестана
С свинцом в груди лежал недвижим я;
Глубокая еще дымилась рана,
По капле кровь точилася моя.
Лежал один я на песке долины;
Уступы скал теснилися кругом,
И солнце жгло их желтые вершины
И жгло меня — но спал я мертвым сном.
И снился мне сияющий огнями
Вечерний пир в родимой стороне.
Меж юных жен, увенчанных цветами,
Шел разговор веселый обо мне.
Но, в разговор веселый не вступая,
Сидела там задумчиво одна,
И в грустный сон душа ее младая
Бог знает чем была погружена;
И снилась ей долина Дагестана;
Знакомый труп лежал в долине той;
В его груди, дымясь, чернела рана,
И кровь лилась хладеющей струей.
не важно
Профи
(699)
8 лет назад
Я видел сон: прохладный гаснул день,
От дома длинная ложилась тень,
Луна, взойдя на небе голубом,
Играла в стеклах радужным огнем;
Все было тихо, как луна и ночь,
И ветр не мог дремоты превозмочь.
И на большом крыльце, меж двух колонн,
Я видел деву; как последний сон
Души, на небо призванной, она
Сидела тут пленительна, грустна;
Хоть, может быть, притворная печаль
Блестела в этом взоре, но едва ль.
Ее рука так трепетна была,
И грудь ее младая так тепла;
У ног ее (ребенок, может быть)
Сидел.. . ах! рано начал он любить,
Во цвете лет, с привязчивой душой,
Зачем ты здесь, страдалец молодой?
И он сидел и с страхом руку жал,
И глаз ее движенья провожал.
И не прочел он в них судьбы завет,
Мучение, заботы многих лет,
Болезнь души, потоки горьких слез,
Все, что оставил, все, что перенес;
И дорожил он взглядом тех очей,
Причиною погибели своей.. .
V
Мудрец
(11831)
8 лет назад
В творчестве М. Ю. Лермонтова наряду с мотивами тоски и одиночества присутствуют темы сна, забвения как способы уйти от той безысходности и как душевное состояние, ставшее приметой современной поэту эпохи. Попытке проанализировать состояние человека, находящегося между жизнью и смертью, представить читателю тему сна в форме потока сознания посвящено стихотворение Лермонтова «Сон» .
В произведении нет четкого указания на конкретного рассказчика: с одной стороны, повествование может вестись от лица человека, видящего сон, с другой стороны, в роли повествователя может выступать умирающий человек, которого постепенно оставляет жизнь.
Состояние человека между жизнью и смертью, испытание жизни «в минуты роковые» характерно для творчества Лермонтова. И в данном произведении сон тоже выступает словно бы предтечей смерти, это так называемый сон в кубе, как бы 3 сна: сон умирающего, в нем еще один сон о девушке (следующие две строчки третьей строфы и четвертая строфа) и сон самой девушки (последняя строфа) . Все эти три сна несут в себе значение видения или предвидения происходящего где-то очень далеко, поэтому сон обретает новый смысл, становясь грезами утомленного сознания раненого человека.
Стихотворение «Сон» новеллистично: в нем есть сюжетная линия чувств, действий и поступков. Все происходящее настолько выпукло прорисовано поэтом, что трудно провести тонкую грань между реальностью и грезой человека, спящего «мертвым сном» . Героиня произведения тоже находится и в реальности, и во сне.
Из одной реальности, в которой мы видим лирического героя, возникает другая, существующая параллельно: это «долина Дагестана» , с одной стороны, и «вечерний пир в родимой стороне» – с другой. Персонажи этих двух реальностей, тоже параллельно существующие, мысленно поддерживают друг с другом связь, один видит то, что происходит сейчас с другим, и наоборот.
Пониманию содержания стихотворения способствует и кольцевая композиция: в первой и последней строфах почти полностью совпадают детали. Если в первой строфе мы встречаем словосочетания «кровь точилася» (в значении «еле-еле») , «дымилась рана» , то во втором – «кровь лилась хладеющей струей» , «дымясь, чернела рана» . Это совпадение мироощущения лирических героев позволяет любящим преодолеть расстояние.
Форма стихотворения позволяет дойти до самой сути в понимании его смысла. Так, первая строфа представляет собой описание происходящего, здесь довольно своеобразная экспозиция; вторая строфа вводит нас в действие, изобилующее реалиями: здесь мы ясно видим местность, где умирает лирический герой. Тире в последней строке этой строфы как бы сообщает читателю о выходе действия за пределы реальности: герой «спал мертвым сном» . В третьей строфе уже сон героя, и точка, заключающая строфу, своеобразно соединяет два сна.
В стихотворении почти нет возвышенной лексики, немногочисленные примеры таковой («хладеющий» , «увенчанных» , «младая» ) создают контраст между возвышенным и конкретным, сном и реальностью, а детальность описания – весьма зримую картину происходящего.
Данное стихотворение отнюдь не выбивается из общей концепции творчества Лермонтова. Напротив, оно продолжает излюбленную тему поэта об отчужденности героя, который уходит из жизни в гордом одиночестве, и лишь одна душа это чувствует. Герой лежит в долине один, в жару, и это еще один контраст: день – символ жизни, а герой уже уходит из нее, его уже как бы и нет.
