Я видел сон прохладный гаснул день анализ

Дополнен 8 лет назад

не важно

Профи

(699)

8 лет назад

V

Мудрец

(11831)

8 лет назад

В творчестве М. Ю. Лермонтова наряду с мотивами тоски и одиночества присутствуют темы сна, забвения как способы уйти от той безысходности и как душевное состояние, ставшее приметой современной поэту эпохи. Попытке проанализировать состояние человека, находящегося между жизнью и смертью, представить читателю тему сна в форме потока сознания посвящено стихотворение Лермонтова «Сон» .
В произведении нет четкого указания на конкретного рассказчика: с одной стороны, повествование может вестись от лица человека, видящего сон, с другой стороны, в роли повествователя может выступать умирающий человек, которого постепенно оставляет жизнь.
Состояние человека между жизнью и смертью, испытание жизни «в минуты роковые» характерно для творчества Лермонтова. И в данном произведении сон тоже выступает словно бы предтечей смерти, это так называемый сон в кубе, как бы 3 сна: сон умирающего, в нем еще один сон о девушке (следующие две строчки третьей строфы и четвертая строфа) и сон самой девушки (последняя строфа) . Все эти три сна несут в себе значение видения или предвидения происходящего где-то очень далеко, поэтому сон обретает новый смысл, становясь грезами утомленного сознания раненого человека.
Стихотворение «Сон» новеллистично: в нем есть сюжетная линия чувств, действий и поступков. Все происходящее настолько выпукло прорисовано поэтом, что трудно провести тонкую грань между реальностью и грезой человека, спящего «мертвым сном» . Героиня произведения тоже находится и в реальности, и во сне.
Из одной реальности, в которой мы видим лирического героя, возникает другая, существующая параллельно: это «долина Дагестана» , с одной стороны, и «вечерний пир в родимой стороне» – с другой. Персонажи этих двух реальностей, тоже параллельно существующие, мысленно поддерживают друг с другом связь, один видит то, что происходит сейчас с другим, и наоборот.
Пониманию содержания стихотворения способствует и кольцевая композиция: в первой и последней строфах почти полностью совпадают детали. Если в первой строфе мы встречаем словосочетания «кровь точилася» (в значении «еле-еле») , «дымилась рана» , то во втором – «кровь лилась хладеющей струей» , «дымясь, чернела рана» . Это совпадение мироощущения лирических героев позволяет любящим преодолеть расстояние.
Форма стихотворения позволяет дойти до самой сути в понимании его смысла. Так, первая строфа представляет собой описание происходящего, здесь довольно своеобразная экспозиция; вторая строфа вводит нас в действие, изобилующее реалиями: здесь мы ясно видим местность, где умирает лирический герой. Тире в последней строке этой строфы как бы сообщает читателю о выходе действия за пределы реальности: герой «спал мертвым сном» . В третьей строфе уже сон героя, и точка, заключающая строфу, своеобразно соединяет два сна.
В стихотворении почти нет возвышенной лексики, немногочисленные примеры таковой («хладеющий» , «увенчанных» , «младая» ) создают контраст между возвышенным и конкретным, сном и реальностью, а детальность описания – весьма зримую картину происходящего.
Данное стихотворение отнюдь не выбивается из общей концепции творчества Лермонтова. Напротив, оно продолжает излюбленную тему поэта об отчужденности героя, который уходит из жизни в гордом одиночестве, и лишь одна душа это чувствует. Герой лежит в долине один, в жару, и это еще один контраст: день – символ жизни, а герой уже уходит из нее, его уже как бы и нет.

Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ

Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.

Как стать экспертом?

69).— В черновой рукописи — примечание Лермонтова: «1830 год — 5-го октября. Во время холеры — morbns».

«Послушан! вспомни обо мне…» (с. 71).— Стихотворение вписано в альбом приятеля Лермонтова Николая Ивановича Поливанова (1814—1874); примечание, сделанное Поливановым, раскрывает обстоятельства создания стихов: «23-го марта 1831 г. Москва. Михаила Юрьевич Лермонтов написал эти строки в моей комнате во флигеле нашего дома на Молчановке, ночью, когда вследствие какой-то университетской шалости он ожидал строгого наказания». Лермонтов ожидал наказания за участие в изгнании студентами из университетской аудитории грубого и невежественного профессора М. Я. Малова.

183 1-го июня 11 дня (с. 72).—Три строфы (1, 2, б) с некоторыми изменениями вошли в драму «Странный человек». О, когда б я мог Забыть, что незабвенно! женский взор! Причину стольких слез, безумств, тревог! — Здесь нашло отражение неразделенное чувство поэта к Н. Ф. Ивановой.

Романс к И… (с. 80).— Обращено к Н. Ф. Ивановой. В другой редакции вошло в драму «Странный человек» как стихи Владимира Арбенина («Когда одни воспоминанья…»). Варьирует (особенно в «Странном человеке») лирическую тему стихотворения Т. Мура «When he who adores thee» («Когда тот, кто обожает тебя…») из цикла «Ирландские мелодии».

Завещание («Есть место: близ тропы глухой…») (с. 80), — Время и место создания стихотворения указаны Лермонтовым; «(Середниково: ночью; у окна)». В авторизованной копии есть подзаголовок «(Из Гете)», однако ни одно из стихотворений Гете не может рассматриваться в качестве оригинала. Существует предположение, что Лермонтов облек в стихотворную форму предсмертное письмо героя романа Гете «Страдания молодого Вертера» (1774).

К*** («Всевышний произнес свой приговор…») (с. 81).— Обращено к Н. Ф. Ивановой.

Желание («Зачем я не птица, не ворон степной…») (с. 82), — Написано под впечатлением семейной легенды о шотландских предках Лермонтовых. В рукописи пометы Лермонтова; «(Середниково. Вечер на бельведере)», «(29 июля)».

Св. Елена (с. 82).—Написано, по-видимому, в связи с десятилетием смерти Наполеона. Св. Елена — остров в Атлантическом океане, куда был сослан Наполеон и где он скончался в 1821 г.

«Блистая пробегают облака…» (с. 83).— Написано в Середникове: «(7-го августа. В деревне на холме; у забора)» (помета Лермонтова в автографе).

Атаман (с. 84).—Написано по мотивам народных преданий, песен о Степане Разине. Горе тебе, город Казань…— В Казани Разин не был, хотя захват города и входил в его планы. Возможно, здесь сказалось влияние фольклора о Ермаке. Остался ль ты хладен И тверд, как в бою, Когда бросили в пенные волны Красотку твою? — В песенном фольклоре мотив гибели пленницы отсутствует.

Он мог быть известен по переводу рассказа голландского путешественника Я. Стрюйса, опубликованному в 1824 г. Пушкин включил этот эпизод в свои «Песни о Стеньке Разине» (1826), запрещенные к напе-чатанию, но известные в списках московским литературным кругам.

Видение (с. 86).— Поэтическим образцом для стихотворения послужил «The Dream» («Сон») (1816) Дж. Байрона, который несколько ранее Лермонтов предполагал перевести. В основу положены действительные события летних месяцев 1831 г. Пылали смуглые его ланиты, И черный взор искал чего-то все В туманном отдаленье…— Герою стихотворения приданы черты внешнего облика самого Лермонтова. …темно, смутно являлося минувшее ему — Призрак остерегающий, который Пугает сердце страшным предсказаньем, Но верил он — одной своей любви.— Летом 1831 г. Лермонтов был увлечен Н. Ф. Ивановой. И всадник примечает огонек, Трепещущий на берегу противном, И различил окно и дом, но мост Изломан… и несется быстро Клязьма.— На берегу Клязьмы находилось имение Ивановых… Ее сестра идет к нему навстречу.— Речь идет о Дарье Федоровне Ивановой.

К Л.— («У ног других не забывал…») (с. 89).— Вопрос об адресате окончательно не решен. Возможно, стихотворение обращено к Варваре Александровне Лопухиной (в замужестве Бахметевой; 1815—1851), московской приятельнице Лермонтова, младшей дочери в семействе Лопухиных, жившем по соседству с бабушкой поэта Елизаветой Алексеевной Арсеньевой на Малой Молчановке. По словам троюродного брата Лермонтова Акима Павловича Шан-Гирея (1818—1883), чувство Лермонтова к В. А. Лопухиной «было… истинно и сильно, и едва ли не сохранил он его до самой смерти своей…». Существует предположение, что стихотворение связано с именем Н. Ф. Ивановой (в этом случае «Л» расшифровывается как «Любимой»). Е. А. Сушкова утверждала, что стихи посвящены ей.

К Н. И…….. («Я не достоин, можеть быть…») (с. 90).— Обращено к Н. Ф. Ивановой.

Воля (с. 91).—Одно из первых обращений Лермонтова к фольклору; воспроизводит форму и содержание народных разбойничьих песен.

«Зови надежду — сновиденье м…» (с. 92).— К кому обращено стихотворение, не установлено. Е. А. Сушкова, опубликовавшая текст в составе подборки «Из альбома Е. А. Сушковой» («Библиотека для чтения», 1844, т. 64), называла адресатом себя. Вместе с тем вторая строфа стихотворения (с некоторыми изменениями) введена в посвящение к третьей редакции «Демона», обращенное к В. А. Лопухиной.

«Прекрасны вы, поля земли родной…» (с. 92).— И позабытый прах, но мне, но мне бесценный.— Речь идет об отце Лермонтова Юрии Петровиче, который скончался 1 октября 1831 г. в деревне Кропотово Тульской губернии.

«Я видел тень блаженства; но вполне…» (с. 93).— Возможно, стихотворение имеет реальную основу — безответное чувство поэта к Н. Ф. Ивановой.

Стансы. К Д*** (с. 96).— Адресат стихотворения не установлен.

«Ужасная судьба отца и сына…» (с. 98).— Написано В связи со смертью отца поэта. …ты свершил свой подвиг, мой отец.— Здесь выражение «вершить подвиг» — идиома, означающая «завершить тяжелый, страдальческий жизненный путь». …люди угасить в душе моей хотели Огонь божественный… Однако ж тщетны были их желанья: Мы не нашли вражды один в другом.— Намек на семейные распри, приведшие к разлуке Лермонтова с отцом.

«Пусть я кого-нибудь люблю…» (с. 98).— Первоначально стихотворение состояло из трех строф; третья строфа носила автобиографический характер: Я сын страданья. Мой отец Не знал покоя по конец. В слезах угасла мать моя; От них остался только я… В дальнейшем 1-я и 3-я строфы были зачеркнуты.

Из Паткуля (с. 99).— Паткуль Иоганн Рейнгольд (1660 — 1707)—политический деятель, выступивший против ущемления Швецией прав Лифляндии. Был казнен Карлом XII как изменник. Его письма, написанные перед казнью, были изданы (в русском переводе) в 1806 г.

Портрет (с. 99).— Кто изображен в данном стихотворении— неясно. Соотносится со стихотворением Е. А. Баратынского «Взгляни на лик холодный сей…» (опубл. 1826).

«Настанет день — и миром осужденный…» (с. 99).—« Заключительные строки близки концовке стихотворения Д. В. Веневитинова «Завещание» (опубл. 1829).

К Д- (с. 100).— К кому обращено стихотворение, неизвестно.

Отрывок («Три ночи я провел без сна—в тоске…» (с. 101).— Этюд к задуманной Лермонтовым в 1831 г. поэме о князе Мстиславе Черном, поклявшемся освободить родину от татарских завоевателей.

Баллада («В избушке позднею порою…») (е. 102, )^—Время действия (период татаро-монгольского нашествия) позволяет связать стихотворение с замыслом поэмы о Мстиславе Черном.

1830—1831

Звезда («Вверху одна…») (с. 104).—По утверждению Е. А. Сушковой, стихотворение было посвящено ей.

Арфа (с. 105).— Может быть соотнесено со стихотворением Т. Мура «Завещание» (1808), Пир Асмодея (с. 105).— Подзаголовок — «Сатира». Ее объектом Лермонтов избрал, с одной стороны, человеческие пороки (слова первого демона), с другой—явления социального характера. В речи второго демона — отзвук революционных событий 1830 г. во Франции, Бельгии, Польше; в словах третьего демона—отголосок эпидемии холеры и холерных бунтов. По правую сидел приезжий .— В рукописи имя заменено звездочками и восстанавливается по рифме. Предполагается, что речь идет о царе Павле I. Распространять сужденья дураков Он средство нам превечное доставил.— Лермонтов ошибочно отождествляет (в соответствии с русской и европейской литературной традицией) доктора Фауста с первопечатником Иоганном Фаустом (иначе Фустом).

Сон («Я видел сон: прохладный гаснул день…») (с. 107).— Все было тихо, как луна и ночь, И ветр не мог дремоты превозмочь.— Реминисценция из пушкинской «Полтавы» (1829).

На картину Рембрандта (с. 108).—О какой картине Рембрандта (1606—1669) идет речь, не установлено.

К*** («О, полно извинять разврат!..») (с. 108).— Один из образцов русской гражданской лирики. Наиболее вероятно, что стихотворение обращено к А. С. Пушкину (эту мысль высказал в 1909 г. М. Горький), автору стихотворений «Стансы» (1826), «Друзьям» (1828), «К вельможе» (1830), несправедливо расцененных некоторыми из современников (не только из враждебного окружения, но и друзьями) как свидетельство компромисса поэта с самодержавием.

Поле Бородина (с. 110).— Ранний вариант стихотворения о Бородинской битве. Ср. «Бородино» (1837).

К*** («Не ты, но судьба виновата была…») (с. 116).— Адресовано Н. Ф. Ивановой.

К себе (с. 116).— Относится к циклу стихов, посвященных Н. Ф. Ивановой,

«Душа моя должна прожить в земной неволе…» (с. 117).— Связано с увлечением Н. Ф. Ивановой.

Из Андрея Шенье (с. 119).— Относится к группе стихотворений, объединенных темой поэта-борца. Заголовок стихотворения предполагает существование французского источника; между тем подобного стихотворения у французского поэта и публициста Андре Мари Шенье (1762—1794), казненного якобинцами, нет.

Возможно, что поэтический опыт Шенье Лермонтов воспринимал через Пушкина, через пушкинскую элегию «Андрей Шенье» (1825), написанную за несколько месяцев до восстания 14 декабря. Ряд строк из нее не был пропущен цензурой и распространялся в списках с произвольным заголовком «На 14-е декабря»: по этому поводу возникло длительное политическое дело (1826—1828). Имя Андре Шенье в такой ситуации стало злободневным и символизировало собою образ страстного тираноборца, жертву деспотизма.

Стансы («Не могу па родине томиться»…) (с. 120).—Входит в лирический цикл, посвященный Н. Ф. Ивановой.

Мой демон (с. 121).—Новая редакция одноименного стихотворения 1829 г.