Йон фоссе сон об осени читать
Юн Фоссе
Сон об осени
18+
Перевод с норвежского Веры Дьяконовой
Премьера: 03 февраля 2016
Продолжительность спектакля: 2 часа 10 минут
Спектакль идет без антракта
В спектакле звучит музыка:
David Lynch, Olafur Arnalds, The Tiger Lilies, Arvo Part,
Haushka & Hilary Hahn, Ben Frost,
Czeslaw Niemen, Pulusha, Michael Nyman, Screamin’ Jay Hawkins,
Terje Rypdal & David Darling
В спектакле использована танцевальная цитата из фильма «Банда аутсайдеров» (режиссёр Жан-Люк Годар, 1964)
Спектакль участвовал в программах XXVI Международного театрального фестиваля «Балтийский дом» (Санкт-Петербург, 2016), фестиваля «Сезон Станиславского. Летний фестиваль губернских театров» (Москва, 2017), Первого российского фестиваля Юна Фоссе (Москва – Санкт-Петербург, 2018).
Почти неизвестный в России, наследник великих скандинавских драматургов Генрика Ибсена и Августа Стриндберга, в родной Норвегии Юн Фоссе давно стал живым классиком и национальной гордостью. Пьеса «Сон об осени» — одно из его важнейших высказываний о Человеке. Встречаются Он и Она, всю жизнь любившие друг друга, но не сумевшие соединиться. Но Она – по-прежнему одна, а у Него за спиной шлейф из жены, детей, родителей. Замкнутый круг, по которому мы все бесконечно бежим в поисках счастья и смысла жизни: кому-то больше везет, и он успевает на миг прикоснуться к заветной мечте, кто-то тянется в хвосте, продолжая бороться прежде всего с самим собой, а некоторые просто идут и идут по кругу по инерции. Но на финише мы все равны в своем одиночестве.
Мировидение норвежского драматурга для Юрия Бутусова оказалось близким, родственным. Практически сверстники (Юн Фоссе старше российского режиссера всего на пару лет), они оба воспринимают человеческую жизнь как ритуальный танец, где тебя ведет мелодия, которую ты не в силах прервать. Оба слышат шепот хаоса за спиной.
Спектакль-стихотворение завораживает ритмом и рифмами, оглушительной свободой актерского существования, строгой авторской мыслью, сжатой пружиной чувств и тайной связью с собственным жизненным опытом
Юрий Бутусов говорит об этой пьесе так: «Это история о «НЕПРИВЫКАНИИ К ЖИЗНИ». Об отсутствии возраста. О смысле человеческой жизни как ожидании чуда… О вечном ожидании красоты… Пьеса об ожидании… СЧАСТЬЯ».
Действующие лица и исполнители:
Пресса
Не знаю, испытал ли я влияние Чехова. Наверное, да, но мне никак не удаётся чётко определить, в чём оно состоит. Если говорить наивно и просто, Чехов для меня – лучший в мире драматург!
И кстати, обо всём русском. Хотя сам я русского не знаю, моя старшая дочь изучает русский в университете. Она вместе со своими однокашниками должна была стажироваться полгода в Санкт-Петербурге, но у них возникли трудности с визой, что весьма огорчительно, ведь речь идёт о настоящих друзьях России!
Ещё не могу не рассказать удивительную историю: моя младшая дочь буквально влюбилась в детский мультсериал о русском медведе, который она смотрит на своём Маке. И смотря этот сериал она, по словам сведущих людей, научилась прекрасно понимать и говорить по-русски. Невероятно! Она уже билингва – говорит на словацком и норвежском – и в добавок сама выучила ещё и русский, так что теперь в свои шесть лет она говорит на трёх языках, и при этом утверждает, что русский ей нравится больше всего.
Я очень рад, что моя драматургия становится известной в России, так что и у меня теперь есть шанс стать частью русской культуры, возможно не малой частью, кто знает.
Несколько лет назад я принял католичество, но не буду скрывать, православие по сути мне ближе, так что я периодически хожу на православную службу в Осло.
В заключение я хотел бы поблагодарить редакцию «Жанры» издательства «АСТ» за то, что они издают на русском языке целых двенадцать моих пьес. Хочу также поблагодарить Веру Дьяконову, Елену Рачинскую и Аллу Рыбикову за перевод.
Моя драматургия выходила на многих языках, но только эта антология может похвастаться таким количеством издаваемых пьес. Неслыханно!
Это моя первая книга на русском языке, прежде проза и драматургия публиковались только в журналах. Так что от всей души спасибо!
Юн Фоссе
Осло, Гроттен, 29 января 2018 г.
Беседу вела Елена Рачинская, переводчик
Цитаты переведены по изданию: Jon Fosse. Essay. Samlaget, Oslo, 2011.
О постановках пьес
Юна Фоссе в России
Юрий Бутусов, главный режиссёр и художественный руководитель Санкт-Петербургского академического театра имени Ленсовета, режиссер спектакля «Сон об осени» по одноименной пьесе Юна Фоссе:
Желтые перчатки Ибсена
(несколько замечаний о пьесах Юна Фоссе)
Я пишу этот текст, сидя в мансарде старого дома в Дании. Для нас, русских, это все большое общее место – СКАН – ДИ – НА – ВИЯ. Позвонили знакомые: «Как вы там среди мороза и снега?» А здесь +4, снега нет и в помине. Ничего мы не понимаем и не знаем про планету Скандинавию. Про людей, которые здесь живут.
И вот – Юн Фоссе… Он не датчанин. Норвежец. Пожалуй, это единственное, что о нём известно точно. Пишет… или писал… много. Сейчас куда-то пропал, вроде затаился где-то во фьордах. Пьесы странные, написанные лесенкой, похоже на Маяковского… ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА – Мужчина, Женщина, Отец, Мать, Он, Она… Иногда встречаются какие-то загадочные имена. В одной из пьес, по сути, действующее лицо – Ибсен… Хотя на сцене не появляется (пьеса «Сюзанна»). Связь с Ибсеном очевидная, кровная, полноценная… Разъясняет ли что-то Фоссе, дает ли ответы? Нет, только ставит вопросы. Хочет ли объяснить? Нет, не хочет. Кто он вообще, этот Фоссе? Неизвестно. Сколько лет ему? Нет ответа. А жив ли вообще? Неясно. Может, и умер давно. Кто он? Наследник Ибсена? Возможно. Борьба с внутренними троллями, с тезисом «Будь довольным собой», один из краеугольных камней его драматургии. Может быть, Стриндберга? Наверняка. Мужчина и женщина. Их взаимоотношения. Смерть мужчины… Связь очевидна. Метерлинка? Конечно. Пьесы насквозь символичны. Должен прийти Кто-то… Вершины. Туман. Ожидание. Наследник суровых норвежских рыбаков? Не исключено. Кто он? Живущий в одно время с Брейвиком, Ю Несбё, Гарбареком, Мольвером. Загадочность Фоссе – одна из важнейших черт его драматургии. Его пьесы читаешь, как детектив. В них всегда есть саспенс, есть кто-то, которого мы ждем и боимся, но и надеемся, что он придёт, и все станет ясно… Но не приходит… Как Годо из великой пьесы Беккета. И всегда, всегда Мужчина и Женщина, Он и Она, и Сын… и Море. Ветер. Фьорды. Лодка. Старый дом и вселенская боль одинокого человека. Его Крик, выросший из картины Мунка, фундамента искусства двадцатого века. Хотя это не картина, конечно. Это сама человеческая Душа, разорванная в клочья… И в кажущемся спокойном течении слов – Крик, беда человека наедине с самим собой. Кто этот Кто-то, о ком пишет Фоссе? Человек? Бог? Случайность? Любовь? Смерть? Надежда? Завораживающий ритм слов, бесконечные повторения…
Работа со временем и пространством. Абсурдность ситуаций. Огромность смыслов под текстом. Это Чехов. Но, наверное, в отличие от Чехова, погружающего нас во время и, таким образом, размывающим его, Фоссе время уничтожает. Так же, как и пространство, смешивая их, путая верх и низ. Ночь и день. Старость и юность. В центре этого космоса – Человек. Человек без кожи, без логики, смысла. Человек Достоевского, человек парадокса и бунта. Его пьесы – обман. Он обманывает нас, как обманывает туман, утреннее солнце, спокойное море, тихая ночь… Фоссе вскрывает человека, как хирургический скальпель смертельную болезнь… Он чудовищен, этот Фоссе, в своем понимании сущности человека и человечества. И только приняв эту правду, мы можем понять, кто это тот, кто должен прийти – навязчивый, повторяющийся мотив пьес, представленных в этом прекрасном сборнике. Это непросто, мучительно. Кажется, что не нужно. Мы прячемся. Но тогда мы рабы, уверенные в себе, в своей правоте, агрессивные, но все-таки рабы. Фоссе ищет дверь, путь в нового человека через боль, крик, смерть и возрождение.
Повторяющийся, почти навязчивый образ Фоссе – комната. Комната, как мир, но и как тюрьма тоже (пьеса «Свобода»). Это не ново, это классика. «Комната» Вирджинии Вулф, «Полторы комнаты» Бродского, и в этой наследственности – красота и сила культуры. Фоссе погружает нас в мифологическую, антропософскую пучину, не имеющую ответа (прекрасная и глубокая пьеса «Телемах»). Возвращение блудного сына. Поиски Отца. И еще ключевая для меня тема, которую я с удивлением и радостью обнаружил у Фоссе, – незнание важнее знания.
Еще несколько замечаний. Когда я читаю Фоссе, я думаю о Тарковском, его вере в то, что смерти нет, его понимании невозможности счастья. И жизни, наполненной мечтами о нём.
Предоставим слово самому Фоссе: «Свобода – непременное условие, как смерть и одиночество. Проклятое непременное условие». И еще – точно, глубоко и просто: «Что был бы человек без смерти, без одиночества, без свободы?» И парадоксальное: «Важнее всего – не помнить, а забыть».
Мои заметки о Фоссе называются «Желтые перчатки Ибсена». Мне кажется, что в этом образе из пьесы «Сюзанна» сказано очень многое. Написанная с невероятным юмором и смыслом пьеса концентрирует в себе многое, о чем говорит Фоссе. И снова его слова, финал пьесы «Сюзанна», ироничные и безнадежные: «Только бы Ибсен пришел».
P.S. Фоссе прекрасен, загадочен и театрален, как «Черный квадрат» Малевича.
Ольборг, 7 февраля 2018 г.
* * *
Фарид Бикчантаев, главный режиссер Татарского государственного Академического театра им. Г.Камала, режиссер спектакля «Однажды летним днем» по одноименной пьесе Юна Фоссе:
«Обращение к пьесе Фоссе стало попыткой вернуться к началу, к истокам, к тому моменту, когда мое представление о театре, о сцене было именно таким. Когда для серьезного разговора со зрителем нет необходимости в большом пространстве. Когда временные связи и рамки в спектакле можно разрушить и перевоссоздать. Когда текст движется по вертикали, а не горизонтально; не линейно, но дискретно, не позволяя уйти в быт, в реализм. И еще потому, что я устал от сюжетов, от простых и сложных историй. Для меня важнее не про что, но как. Тему фатальной неразрешенности и неразрешимости отношений между людьми многие могут прочесть как отношения между Мужчиной и Женщиной, но для меня это более глубокая дихотомия. Это о сложности диалога вообще. О проблеме высказанного и не высказанного. В сюжете эта тема реализуется через отношения Женщины и Мужчины, но я надеюсь, в спектакле есть смысловой пласт, впрямую с сюжетом не связанный, реализуемый посредством ассоциаций, аллюзий».
Юн Фоссе
Сон об осени
Пьеса
Перевод с норвежского В.Д.Дьяконовой
Перевод осуществлен при поддержке Союза драматургов Норвегии
Действующие лица
МУЖЧИНА
ЖЕНЩИНА
МАТЬ
ОТЕЦ
ГРЮ
Уголок большого кладбища. Поздняя осень. Только что прошел дождь. Черные деревья, листва кое-где сохранилась, какие-то листья разбросаны по земле. Дорожка, посыпанная гравием. Скамейка с облупившейся краской. Мужчина идет по дорожке, сходит с дорожки к одному из памятников на могиле, читает надпись, стоит и смотрит на памятник, подходит к другому, тоже читает надпись, стоит некоторое время и смотрит на него, возвращается на дорожку, идет и садится на скамейку. Поднимает взгляд, возможно, он плакал. Поправляет пальто, смотрит вниз на мокрый гравий. Встает, открывает рот, будто собирается что-то сказать, замирает так на какое-то время, но затем снова сжимает рот и зажмуривает глаза, лицо искажается от боли, потом он открывает глаза, смотрит в сторону – в никуда. Пока он так стоит, подходит женщина, она его видит, но пытается вести себя так, чтобы он ее не заметил, она не знает, развернуться ли ей или пройти мимо, колеблется, и он ее все-таки замечает, она опускает взгляд, он опять садится на скамейку, смущенно, подавлено, потом осторожно смотрит на нее и узнает
МУЖЧИНА
с неподдельным удивлением
Ты
ЖЕНЩИНА
смущенно
Ну да
я
Она опускает взгляд, начинает пинать гравий туфлей
МУЖЧИНА
встает, смотрит на нее
Подумать только ты здесь
И я тебя встретил
здесь
сейчас
С ума сойти
Она стоит, опустив взгляд
Вот здорово
Мы так давно
не виделись
ЖЕНЩИНА
смущенно
Да
Долгая пауза
МУЖЧИНА
Я не знал что ты
в городе
ЖЕНЩИНА
посмеивается
Я проездом
МУЖЧИНА
Вот здорово
ЖЕНЩИНА
Просто ненадолго в гости
МУЖЧИНА
Вот неожиданно
ЖЕНЩИНА
Да
Короткая пауза
МУЖЧИНА
Удивительно
что мы встретились
так
вот
здесь на кладбище
в смысле
Мы же не
прерывается, опускает взгляд. Оба стоят, опустив взгляд. Пауза
ЖЕНЩИНА
поднимает взгляд, посмеивается, глядя на него
Ну так уж случилось
МУЖЧИНА
посмеивается
Просто удивительно
Он смотрит на скамейку
Я сижу тут
вот
как видишь
совсем один
темной осенью
ЖЕНЩИНА
Сидишь и думаешь
МУЖЧИНА
Думаю – не думаю
Сижу здесь и грущу
наверно
ЖЕНЩИНА
Ты сидишь и что-то чувствуешь
МУЖЧИНА
резко
Да уж чувствую
Долгая пауза. Он идет и садится на один конец скамейки, смотрит на нее, она по-прежнему стоит, опустив взгляд и осторожно пинает гравий туфлей
Не посидишь
немного
У тебя есть время
Быстро
Или может у тебя нет времени
Может у тебя дела
Может ты торопишься
Во всяком случае было
здорово тебя повидать
Я так давно
тебя не видел
И ты так неожиданно
вдруг появилась здесь
а я сидел один
Нет надо же мне и в голову не пришло
что ты
вдруг появишься здесь
ЖЕНЩИНА
Я могу посидеть немного
Она садится на другой край скамейки. Они обмениваются теплым взглядом, снова опускают глаза. Пауза
МУЖЧИНА
смотрит смущенно на нее
Как же неожиданно
ЖЕНЩИНА
Да
Я ведь думала о тебе
когда собиралась сюда в город
Но
прерывается. Короткая пауза
Нас с тобой никогда
ничего особо
не связывало
и мы уже так давно
не виделись
Пауза
И ты тоже
любишь побродить
посмеивается
по кладбищам
Короткая пауза
Летом ведь многие
ходят
но мало кто
сейчас
осенью
в темноте
в дождь
МУЖЧИНА
Нет сейчас почти никто
по осени
в дождь
ЖЕНЩИНА
смотрит на него, улыбается
Знаешь
растягивает слово, опустив взгляд
Знаешь
растягивает слово, смотрит на него
знаешь
когда я сюда летела
вчера
в самолете
был
там был мальчик который сказал
на весь самолет
когда мы были высоко в воздухе
“Мы же не видим птиц”
Правда удивительно он сказал
Он кивает
Быстро
А здесь днем
я говорила с девочкой
не старше двух лет
она показала мне куклу
Я сказала что кукла красивая
Я спросила как ее зовут
Она сказала куклу зовут Амалия
Я сказала прекрасное имя
Знаешь что она ответила
Она сказала что все прекрасные имена грустные
пока она говорит, она низко опускает голову и смотрит искоса на него, он тоже резко оборачивает к ней взгляд, и они немного друг другу улыбаются
МУЖЧИНА
Хорошо сказано
Короткая пауза
ЖЕНЩИНА
Маленькие дети
многое говорят
Они могут
совершенно естественно
сказать правду
Пауза
МУЖЧИНА
У тебя детей еще нет
Женщина качает головой, опускает взгляд
Ты все одна живешь
Она кивает
ЖЕНЩИНА
А ты все еще живешь
с женой
и сыном
МУЖЧИНА
Да
Пауза. Потом они смотрят друг на друга, снова опускают взгляд
ЖЕНЩИНА
А что же ты здесь сидишь
МУЖЧИНА
Просто сижу
ЖЕНЩИНА
И часто ты здесь бываешь
МУЖЧИНА
Не очень
На самом деле редко
но бывает
ЖЕНЩИНА
Ты живешь где-то
рядом
МУЖЧИНА
Не так чтобы рядом
но и не очень далеко
Пауза
Ты здесь случайно
или хотела прийти
ЖЕНЩИНА
Я просто шла
и пришла сюда
МУЖЧИНА
Да
Короткая пауза
Пожалуй так же
и со мной
ЖЕНЩИНА
Так ты сюда не часто ходишь
МУЖЧИНА
Случалось и раньше
Я здесь бывал
Но не так часто
ЖЕНЩИНА
Удивительно что мы
здесь встретились
Он кивает. Пауза
МУЖЧИНА
У тебя все в порядке
ЖЕНЩИНА
Да спасибо
МУЖЧИНА
Я серьезно
ЖЕНЩИНА
Ничего
У меня все ничего
Даже скорее хорошо
Немного обреченно
Нет не знаю
А у тебя
МУЖЧИНА
Все хорошо
Женщина немного ерзает, будто хочет встать
Слегка испуганно
Курс “Перевод научных текстов” входит в цикл специальных дисциплин и относится к дисциплинам специализации. Данный курс предназначен…
Перевод учащихся из класса в класс, перевод в другие общеобразовательные учреждения
Целью курса является научить студентов адекватно передавать содержание и стилистические особенности переводимых текстов
1. /Теория покера — перевод Лесного/001.doc
2. /Теория…
Это перевод с чешского учебника подлинник на чешском
Жизненноважное послание. Составление, редакция, перевод с английского Йога Раманантаты., 2004. – стр
Целью курса является научить студентов адекватно передавать содержательные и формальные особенности текстов на английском языке средствами…
Понятие о переводе. Различные подходы к определению перевода. Перевод как процесс и результат. Перевод как коммуникативный акт, его…
Правда о Спиритизме. Составление, редакция, перевод с английского Йога Раманантаты., 2004. – стр
Максвелловская теория электромагнитного поля обыкновенно изображается как перевод великих идей Фарадея на современный математический…
Новый спектакль Юрия Бутусова «Сон об осени», поставленный по пьесе норвежского поэта и драматурга Юна Фоссе на Большой сцене театра им. Ленсовета, напоминает полёт Алисы в кроличью нору. Такая магическая тьма нагнетена здесь, что Борис Пастернак мог бы зачерпнуть из неё чернил для всех своих февралей. Бег по кругу без антракта, пролога и эпилога. Осенняя соната, сыгранная квартетом актёров: Ольгой Муравицкой, Виталием Куликовым, Сергеем Волковым и Лаурой Пицхелаури. Современную драматургию сна изучала наш корреспондент Екатерина Балуева.
«Когда ребёнок был ребёнком, это было время вопросов: Почему я — это я, и почему я — это не ты? Почему я здесь, почему не там? Когда началось время и когда кончается пространство? Может быть, наша жизнь под Солнцем — это только сон? Может быть, то, что я вижу, слышу, чувствую — это только мираж мира в этом мире?»
«Небо над Берлином»
Первое, что открывается зрителю, — окружённая цепочкой круглых фонарей белая арена, над которой художник Александр Шишкин сгустил тучевые «виноградины». Игровое пространство «Сна» отсылает к другому бутусовскому спектаклю: «В ожидании Годо». В обеих постановках нервной жилкой на виске бьётся предчувствие чуда, которое не случится. В пьесах Фоссе заметно влияние не только Сэмюэля Беккета, но и Генрика Ибсена, Мориса Метерлинка, а сам автор в одном из интервью добавляет к списку своих вдохновителей Антона Чехова. Параллельно сцене, более всего похожей на часы без стрелок, постепенно достраивается своеобразное «зазеркалье», где под занавес будет концертировать сумасшедший похоронный оркестрик и пройдёт безумное чаепитие, главным блюдом которого станут взрывающиеся, как фейерверки-шутихи, воздушные шарики (одни с прахом, другие — со слезами). Звуковое оформление постановки помогает создать объёмную картинку: плеск волн, разбивающихся об утёс, крики чаек, балансирующих на качелях воздушных потоков, ветер, запутавшийся в верхушках сосен — возникает меланхоличный пейзаж с полотен Эдварда Мунка. Но место действия — не одинокая набережная и не опустевший пляж: персонажи встречаются поздней осенью на старом кладбище. Афиша спектакля загадочно перекликается с картиной чешского художника-академиста Ярослава Панушки — «Смерть, глядящая в окно умирающего». Почти все герои безымянны, их портреты максимально упрощены — случайные слепки душ. Первыми появляются Мужчина (Виталий Куликов) и Женщина (Ольга Муравицкая). У них когда-то была любовная связь, и теперь судьба снова свела их вместе. У Мужчины уже есть семья, но Женщина всё равно хочет быть с ним: «Ведь мы умрём, а я одна…» Навязчивый сон о поиске счастья — как письма в пустом конверте: заглядываешь внутрь, рассеянно вертишь в руках, ещё раз и ещё. Должно быть! Пусто… Вспышки стробоскопа делят сновидение на кадры. Получается что-то вроде домашней кинохроники, снятой Дэвидом Линчем в сумеречной зоне: в погоню за вечными любовниками пускаются цирковой великан, держащий на ниточке чёрное солнце, и тени — тайные, но полноправные участники действия.
Взаимоотношения Мужчины с тремя женщинами его судьбы: (Возлюбленной, бывшей Женой и Матерью) снова напоминают о Мунке — на этот раз в памяти вспыхивает «Танец жизни» (только оттенков красного здесь нет — это «геральдические тинктуры» Брехта и Шекспира, у Фоссе время элегантно скорбит по мировой литературе прошлых веков, которую бережно охраняют ангелы библиотек). С одной стороны — Она, одетая в платье молочного цвета, словно скроенное и сшитое из белого стиха, которым написана пьеса, с другой — королева в траурном одеянии, шляпке с вуалеткой и кружевных перчатках — Его Мать (Лаура Пицхелаури). Обыкновенная стремянка превращена в высоченный трон, бесконечный шлейф платья струится до самого пола, укрывая нижние ступеньки. Под барабанную дробь героиня Ольги Муравицкой выполняет опасный трюк: строит из стульев шаткую лесенку в небо, чтобы дотянуться до королевы (у которой в родословной, между прочим, сама леди Макбет). Та милостиво и снисходительно похлопывает её по коленке под «I put a spell on you» («Я околдовала тебя»). Музыки в спектакле традиционно много, она поддерживает философско-медитативную атмосферу постановки. Есть здесь Olafur Arnalds, The Tiger Lillies, The Wardrobe, Michael Nyman. «Mirage» Terje Rypdal & David Darling — музыкальный эквивалент взлетающих под потолок, словно маленькие чёрные цепеллины, шариков: изысканную метафору внезапности и ожидаемости финала, который так далеко и так близко…
Мужчина пытается отыскать песчинки своего детства в очертаниях игрушечных замков, построенных его сыном Гауте (Сергей Волков), но каждое последующее поколение запрограммировано разрушать иллюзии предыдущего. Персонажи спускаются в зрительный зал, как будто плавно погружаясь в тёмную воду. Однажды сын красиво и странно умрёт, захлебнувшись пеплом, а тоска по нему выльется в пластическую поэзию: трагический этюд Лауры Пицхелаури и Виталия Куликова. Двое под одним зонтом, плывущие на бригантине горя под звуки органа из «My Heart’s in the Highlands» Arvo Pärt.
Сон, словно крупная рыба, уводит на глубину. Некрополь обретает физические очертания: сцена зарастает крестами. Те, что поменьше, напоминают два стоящих спина к спине фортепиано. Метаморфозы повсюду: в мгновение ока красавица оказывается старухой, единым движением опрокинув на волосы пудру. Кровать для троих: человека, его Любви и его Смерти, раскручивается как ярмарочная карусель. Старуха исчезает: то ли испаряется струйками дыма, то ли распадается клочьями кладбищенского тумана. Вместо неё снова возникает юная девушка, примеряющая вечернее платье — тёмно-бирюзовое, как воды норвежских фьордов. Героиня сначала кружится в одиночестве, потом партнёр сжимает её в объятьях — они танцуют жизнь как беспокойное танго над могилой.
Время — вечно молодой господин в длинном чёрном пальто и широкополой шляпе, появляющийся на фоне бледно-зелёных парусов занавеса. Прохожий, заполняющий анкету глубокой осени. Сергей Волков произносит монолог своего персонажа с интересом, с вызовом, преодолевая сопротивление «внутренних империй». Слушаешь и пытаешься представить: что же может быть ещё более абсурдным, чем Любовь и Смерть?..
Влюблённые здесь не выживут — просто замрут, застынут морскими фигурами в детской игре. В финале квартет актёров отплясывают танец Мэдисон из легендарной «Банды аутсайдеров» Годара, беспечно радуясь жизни и выводя публику из состояния гипноза.
«Сон об осени», наверное, самый свободный для понимания спектакль Юрия Бутусова. Образы медленно оживают в подсознании: высокие люди-памятники, плачущий серебряными слезами зонт, бумажный кораблик, идущий ко дну… Всё зависит от того, сколько своих личных теней вы готовы подключить к действию.
Четыре часа утра. И не Норвегия, просто окраина Питера. Круглая площадка, чуть присыпанная снегом (чем не арена?), мерцающие в темноте фонари. Не хватает только великана со связкой траурных шариков, заглядывающего в окно. «So glad, that you’re gone»… Внезапно понимаешь: вот он, Театр Сна, который нельзя покинуть, — можно только перейти из одной комнаты в другую.