Книга бессонница в аду

Простую домохозяйку случайно похищают вместе с несколькими девушками. Девушек везут в закрытое учреждение для развлечения сотрудников этого центра, а Марию и еще двух пожилых женщин решили использовать для других целей — они должна стать подопытными кроликами при отработке новых технологий омоложения. До этого времени все проводимые здесь эксперименты на людях заканчивались плохо, с летальным исходом.

Мария дважды пытается бежать из Центра, ее возвращают. Казалось бы, участь женщины решена, но… случилось невероятное: руководитель проекта Хан, жестокий полновластный хозяин всего центра, влюбляется в нее.

У Марии появляется шанс прожить вторую жизнь.

Лариса Геннадьевна Васильева
Бессонница в аду (Хан, XXI век)

«Вот оно, счастье!» — думала Мария, усевшись на старом бревне в своем саду. Она любовалась этим маленьким раем: цветущими вишнями, клейкими еще листочками роз и смородины, игрой света и тени под деревьями, вдыхала аромат первой зелени и парившей на солнце свежевскопанной земли. Слушала жужжанье пчел и каких-то других мелких насекомых, вьющихся вокруг вишен. Сегодня чудная погода — солнышко светит, тихо, каждый звук разносится далеко-далеко по всей округе.

Бывают в жизни такие моменты — совершенная гармония души, тела и природы, полный покой. А что такое счастье? Это и есть покой, она полностью согласна с Михаилом Афанасьевичем — прав Булгаков. И всего-то для этого нужно, чтобы здоровье пришло более-менее в норму, в семье царил порядок и на работе тоже. Вот так, как у нее сейчас. А сегодня так вообще прекрасный день: отменили субботник в ее родном проектном бюро, и она могла в полное свое удовольствие весь день копаться в огороде.

Мария еще раз взглянула на свежевскопанные грядки — хорошо поработала, приятно посмотреть на ровные бороздки, подготовленные к посеву редиса. С чего это пару лет назад ее вдруг потянуло к земле? Наверняка в ней есть кровь земледельцев. Или это возраст так меняет людей: раньше даже слышать не хотела обо всех садово-огородных делах, не терпела эту тему разговора, хотя ее сотрудницы всегда любили обсуждать дачные проблемы. А сейчас сама вот полюбила свой клочок земли, он давал ей не материальные ценности, не пучок редиски, а душевное спокойствие и такие, как сейчас, редкие минуты довольства жизнью. Копаешь грядку, и все плохие мысли улетают, испаряются вместе с потом… И почему она раньше не ценила этот способ релаксации? Работай — и не нужны никакие аутогенные тренировки. Теперь кинулась наверстывать упущенное время, каждую свободную минутку бежит сюда, а весной ее особенно тянет к земле, все время хочется посадить что-то необычное, она постоянно приобретает разные новинки — «цветы, необычайной красоты». Чего еще ждет нового? Все ведь зависит от климата, а то, что может здесь расти, — у нее уже есть. Тем не менее, каждый раз выкладывая денежки за какой-то корешок, луковицу, она надеется, а вдруг попадется что-то такое красивое, такое вырастет у нее чудо…

Мария целый день провозилась на участке и только сейчас, посидев на бревне, почувствовала, как сильно устала, аж ноги и руки гудят, наработалась так, что не хочется вставать… Все-таки как славно сидеть вот так и думать обо всем и ни о чем… Вся ее жизнь прошла в этом городке, на этой тихой улочке. И не тянет ее никуда, никакие большие города не влекут. Видно, так здесь и будет жить до старости… Раньше она всегда жалела одиноких стариков, обитающих по заброшенным российским деревням: живут, покинутые детьми, забытые всеми… Всегда возмущалась, почему же дети не забирают их к себе? А теперь поняла: им, старикам, как вот и ей сейчас, просто не хочется никуда уезжать, бросать родное гнездо… Она тоже останется здесь навсегда, да, пожалуй, она будет даже рада, если ее сын уедет отсюда.

Мария подумала о нем, и ощущение покоя исчезло. Сын всегда доставлял ей столько хлопот… Как быстро жизнь промелькнула — вот уж он и вырос, заканчивает школу, и пора бы перестать беспокоиться о нем, но не получается. Мария услышала, как соседи громко переругиваются на своем участке, потом они включили приемник в машине, и грубые звуки рока окончательно разрушили идиллию. Она уж хотела продолжить работу, но тут музыку сменили сигналы точного времени — о, уже шесть, пора идти готовить ужин, сейчас ее мужики вернутся домой…

И в этот момент раздался перезвон мобильного.

— Мария Николаевна? Вас беспокоит классный руководитель… Тут возникли некоторые проблемы, вам надо бы подойти сюда.

— Что случилось?

— Алексей опять нахамил преподавателю и, как вы помните, не первый раз. К тому же теперь, накануне выпускных экзаменов, представляете?! Произошел этот инцидент в присутствии всего класса… Все тут возмущены до предела! Даже соученики его не поддерживают. Ситуация очень неприятная… Так что, думаю, вам лучше поторопиться. Жду вас.

Мария кинулась к дому, скорее, скорее, слегка сполоснула руки и лицо, влезла в джинсы, где же пиджак?! А, вот он! Выходя из дома, глянула на себя еще раз в зеркало и сама себе укоризненно покачала головой: ну у нее и вид! После работы на свежем воздухе лицо горит, волосы, как солома, не слушаются расчески, а возиться с ними сейчас некогда, и на макияж тоже времени нет. Она махнула раздосадованно рукой и выскочила из дома, надеясь хотя бы с сыном разминуться, — он так бдительно следит за ее внешним видом, требует, чтобы выглядела всегда хорошо, была моложавой, спортивной… А со всем этим у нее большие сложности…

Да, к ней сын всегда требователен, так же как и его отец, но почему-то именно ей постоянно приходится унижаться из-за него, из-за его хамства… Опять придется извиняться… Подарить что-нибудь обиженной учительнице или та еще больше обидится? Как это все неприятно, скорей бы закончилась школа! Это ведь уже не первый случай. Откуда в нем столько высокомерия, нетерпимости? Наверно, это ее вина, это она таким его воспитала…

Мария почти бегом припустила к школе, хорошо хоть на улице никого нет, а то молодые люди посмеялись бы над ней: тетка мчится… Уже добежав до последнего поворота, взглянула на свои руки и ужаснулась: ногти в черной кайме — досадное доказательство ее любви к огороду. От утреннего маникюра и следа не осталось! Ах, как неловко! А у всех преподавателей руки такие ухоженные, словно они только ими и занимаются весь день… Что же ей делать — сидеть, спрятав руки под стол? Она огляделась: вокруг вроде никого. Достала из сумочки пилочку для ногтей и, стараясь делать это незаметнее, стала быстро вычищать чернозем. Видел бы ее кто-нибудь сейчас!

В этот момент рядом затормозила машина, большая, темная, с тонированными окнами. Мария замерла — неужели знакомые засекли? Открылась задняя дверца, и оттуда появился незнакомый парень, крепкий, коренастый, за ним второй, такой же качок.

— Простите, вы не подскажете, где тут первая городская поликлиника? — подошли они к Маше.

— Вон там, за углом, — Мария вздохнула с облегчением — чужие, и начала было объяснять подробнее.

Парни подошли ближе, и вдруг один из них вынул из кармана баллончик с аэрозолем. Мария не успела даже удивиться, как тот брызнул ей в лицо какой-то гадостью. Она тут же отключилась. Женщина не почувствовала, как ее ловко подхватили под руки и затем так же сноровисто и бесцеремонно, словно мешок с картошкой, сунули в машину на — там уже сидела привалясь к дверце еще одна спящая жертва. Машина тронулась с места.

И, конечно, Мария не услышала разговора похитителей, разглядывающих ее в машине:

— Слушай, а сколько ей лет? — спросил один.

— Да лет шестьдесят, наверно.

Мария, услышав это, потеряла бы сознание снова — ей было всего сорок пять лет.

— А зачем нам такая? Ни то, ни се… Олег говорил, что надо привезти пару старух за семьдесят. Может, выкинем? Пусть думает, что ее ограбить хотели…

— Еще скажи — изнасиловать, — расхохотался второй. — Глянь, какая у нее морда красная, как у дворника! А одета как! Эта пенсионерка, небось бывший инженер из конструкторского бюро или учительница, на одной пенсии сидит, у такой тетки и грабить-то нечего. Разве что своих добавить — сунуть в кошелек пару штук… Представляешь, очнется тетка, а у нее деньги прибавились, будет думать, за что это ей?! Скажи, клево я придумал?

— Это не ты придумал, — пробормотал обиженно его напарник. — Ну, так что? Везем или выбрасываем?

— А чего выбрасывать, раз взяли — пусть едет, шефу всякие нужны, и бабку еще прихватим, на всякий случай…

Очнулась Мария от толчков, ее бросало из стороны в сторону, и она сильно стукнулась обо что-то головой. Долго лежала в темноте, не могла понять, где же это она? Сначала ей показалось, что она едет в поезде, вагон ритмично качает. Не пытаясь встать, она ощупала все вокруг и поняла, что лежит на матрасе, никаких перегородок и скамеек, как в поезде не было, и, кажется, рядом еще кто-то спал, о чью голову она и стукнулась. Если это вагон, то почему же они на полу? Это не поезд, поняла она, скорее фургон, а пол в нем застелен матрасами.

Она села, в темноте ей померещилось, что поблизости с ней на полу спит еще не один человек, а много людей! Она вроде бы разглядела лежащие вповалку тела. Голова у нее закружилась, женщина снова легла и заснула. Когда проснулась в следующий раз, было уже посветлее, по-видимому, снаружи наступил день: сквозь мельчайшие щели вокруг двери в конце громадного фургона пробивались тонкие лучики света. Ей не приснилось — вповалку на всем видимом пространстве спали девушки. Одна, так же как и Мария, очнулась и села одновременно с ней.

— Где я? — сонно спросила девчонка.

Это была первая ласточка, за ней стали просыпаться другие, и все спрашивали одно и то же: — Где я?