Скачать леди из сна вера кримпэлл
— Хорошо, с приманкой для Шикстона и с Сумеречной Империей пока решили, — устало вздохнул я. – Теперь про леса Дилии. Я сегодня долго думал…
— Ты сегодня еще и думал? – насмешливо протянул Ювестос. – Интересно чем? Уж не…
Друг заткнулся едва наткнулся на мой предостерегающий взгляд и, опасливо покосившись на все еще весьма помятого Роклайна, вздохнул:
— Ууу какие мы грозные… шуток совсем не понимаешь. Хотя, знаешь, я был бы не против поразмяться чуточку, но как-нибудь в другой раз – сегодня у меня встреча с одной крошкой найтаной. Не хочу пугать нежную малышку разукрашенной физиономией.
Я приподнял бровь, но комментировать ничего не стал, вернувшись к тому, что изначально хотел сказать:
— Так вот, насчет лесов Дилии…
Спустя еще два часа мы, наконец, закончили обговаривать все детали предстоящих операций по защите наших границ и выманиванию информатора. Голова болела и хотелось лишь одного – пойти в свои покои, сграбастать в объятия свою кошечку и провалиться в сон. Но, сегодня ужин и на него должны придти драконы. Таким гостям оказывать неуважение чревато последствиями.
— Значит, план действий на завтра ясен? – дождавшись кивков от обоих своих собеседников, я поднялся. – Отлично. О предстоящем военном совещании я обмолвлюсь сегодня. Дальше будем надеяться, что и шпион, и сам Шикстон окажутся достаточно глупы, чтобы позариться на предложенный сыр и попасться в мышеловку. Ах, да, я передумал – охрану с границы действительно снять и лаишей с лесов забрать по-настоящему – всех перенаправить на границу с Шааронией и спрятать. Фей, соответственно тоже предупредить. Приграничные войска от светлых снять и сгруппировать где-то недалеко от границы Шааронии. Когда темные заглотят дармовой сыр по самые… в общем не мне тебя учить – в живых не должен остаться никто. С драконами я договорюсь. Я подумал, что не стоит трать такую заманчивую приманку только на выявление шпиона. Пусть отправит свое последнее послание Темному Императору. На фоне того, что нам при любом раскладе предстоит отстаивать Дааронию… в общем, неделей раньше или неделей позже… нам этой войны не избежать. И гонцов ко всем светлым правителям. С демонами будем решать по результатам разведки. Вот, теперь действительно все. Увидимся за ужином.
Направляясь в свои покои, я был твердо намерен отдохнуть часик перед ужином, держа в объятиях свою кошечку. Но как только зашел внутрь понял, что об отдыхе можно только мечтать – у туалетного столика, с расстроенной мордочкой и с подозрительно блестящими глазами, сидела Фелисити и о чем-то усиленно думала. Вот знал же, что нельзя оставлять ее одну – обязательно что-нибудь да надумает! Эти женщины… рррр… слов нет.
Сгреб свою девочку и, приподняв пальцами ее личико, заставил взглянуть на себя.
— Итак, рассказывай, кошечка моя, чего ты себе успела надумать за те несколько часов, что меня не было? – требовательно спросил я.
Фелисити в нерешительности закусила губку и я уже приготовился как обычно клещами вытягивать из нее ответ, как она вскинула на меня полный отчаяния и боли взгляд и выпалила абсолютно невозможное:
— Зачем тебе я? Зачем тебе искалеченная морально и физически девушка, если быть с тобой будет рада любая? И не отрицай, я не слепая, видела, как на тебя смотрели сегодня. Они такие… а я…
— А ты не такая, — улыбнулся я. – Ты – моя! А это значит, что ты для меня в сто раз лучше любой женщины. Самая лучшая, самая красивая, самая желанная, самая… любимая.
Да, я сказал это, несмотря на все обещания самому себе, что она не узнает, по крайней мере пока, об этой моей слабости. Просто не мог не сказать, глядя в эти доверчивые и любимые светло-карие омуты, в которых сейчас плескалась боль. Порой лучше пойти напрямик и рискнуть всем, чем выискивать окольные пути и, сделав один неверный шаг, потерять все, что имел и что мог бы получить. Она такая неуверенная в себе, а с меня не убудет от этого признания – все равно она уже давно держит мое сердце в своих маленьких ручках.
— Н-но ты не знаешь меня, — покраснев до самых корней волос, пролепетала малышка.
— Я знаю о тебе гораздо больше чем, ты думаешь. Это ты не знаешь меня, — тяжело вздохнув, признался я. – Твой любимый цвет – голубой, как ясное небо, — начал я рассказывать то, о чем узнал за время наших мимолетных встреч в моих снах и, внимательно наблюдая за выражением ее лица, чтобы убедиться, что подозрения насчет моих снов верны. – Ты терпеть не можешь туман, сырость и дождь, но там, где ты жила слишком редко светит солнце. Ты любишь белое полусладкое и терпеть не можешь десертное. А еще ты ненавидишь чай и очень любишь наш риш, во всяком случае, ты призналась мне в этом, когда впервые попробовала его. Ты обожаешь шоколад и вообще все сладкое…
— Откуда ты…
— Ты снилась мне, кошечка моя, — бросился я в омут с головой, — на протяжении долгих трех месяцев, пока я не совершил глупость.
-Я… снилась тебе? – удивленно переспросила Фелисити.
— Да, — засмеялся я и, подхватив свою девочку на руки, отнес ее на кровать, где усадил себе на руки. – Даже считал, что лишился разума. Ты считаешь меня безумцем?
— Нет, — улыбнулась Фелисити. – Как я могу считать безумцем тебя, если сама чуть с ума не сошла – я же в другом мире! Если честно, до сих пор сомневаюсь, не снится ли мне все это.
— Ни за что! Уж поверь мне, я профи по тому, что касается снов, — я лег и устроил кошечку у себя на груди, наслаждаясь чувством ее хрупкой фигурки на мне, в моих руках.
— А мне не верится, что все это может происходить со мной на самом деле. Не могу понять как мне… понимаешь ты… ты такой замечательный – красивый, сильный… я чувствую себя такой… защищенной и нужной рядом с тобой. От тебя за этот небольшой отрезок времени я получила больше заботы, чем видела за последние пять лет. Просто… я хочу попросить… не играй со мной, Люстиан. Ведь ты пойдешь дальше, а я… я не смогу…
— Куда я пойду без тебя, глупенькая моя? – подмял я девушку под себя и взглянул во влажные от слез глаза. – Я ведь чуть с ума не сошел, когда ты перестала приходить ко мне во сне, я ведь всех своих людей на уши поставил – тебя искал и радовался, как идиот, когда обнаружил тебя в своей постели. До последнего не мог поверить, что ты пришла ко мне и не на каких-то два часа во сне, а насовсем. Я же до сих пор бегу в свои в покои днем, чтобы увериться, что ты тут, все еще со мной. И по ночам часто просыпаюсь, боясь, что это очередной сон, я открою глаза, а тебя нет рядом. Так куда же я уйду от тебя? С той самой ночи, как я застегнул на твоей руке браслет – я твой хранитель, пока в моей груди бьется сердце. И это не я от тебя, а ты от меня уже никуда не уйдешь.
Я был откровенен и не зря – моя кошечка, наконец, поверила мне и поверила в свое право на счастье. Впервые с момента появления в моей постели она сама потянулась ко мне за поцелуем. А кто я такой, чтобы противиться желанию своей женщины? Нет, пока еще девушки, но только пока. Я дам ей еще совсем немного времени привыкнуть к себе, а потом окончательно сделаю своей. Все ответы на интересующие меня вопросы я услышал и увидел сегодня – она тоже испытывает ко мне какие-то чувства, хоть и не понимает их. Осталось еще совсем немного подождать.
Но, есть еще кое-что.
Я положил Фелисити на кровать лицом вниз и разодрал уже который по счету комплект одежды. Девушка напряглась и попыталась отстраниться, перевернуться на спину и скрыть от моих глаз свидетельство пережитой ею боли.
— Люстиан, пожалуйста, не нужно, — в ее отчаянном голосе слышались слезы.
Я провел пальцем по шраму, что пересекал ее поясницу, потом по рваному шраму чуть ниже лопаток. Потом поцеловал каждую белую полоску, пытаясь задушить свое бешенство от понимания того сколько раз ей приходилось выдерживать жестокие побои. Ведь, судя по виду шрамов, ее избивали плетью не раз и не два.
— Милая, я обожаю все в тебе и даже эти шрамы, которые свидетельствуют о том, какая ты у меня на самом деле храбрая и сильная духом девочка, — прошептал я в ухо уже в открытую плачущей девушки.
Внутренним чутьем почувствовал, что она хочет возразить мне. Потому перевернул на спину и нежно поцеловал ее губы, продолжая поцелуй до тех пор, пока ее всхлипы не сменились стонами.
— Но, я думаю, будет лучше, если мы уберем их с твоей спинки. Как ты на это смотришь? – спросил я, закончив поцелуй.
— А разве такое возможно? – недоверчиво спросила кошечка.
— Мгм. Не сразу, правда. Но, думаю, за несколько месяцев Трастиан справится и твоя спинка станет идеально гладенькой, — улыбнулся я, с нежностью наблюдая, как любимые глаза наполняются безграничной благодарностью, теплом и чем-то таким, что заставило мое сердце биться чаще.
Глава 7
Фелисити Дустрон
Почему так сложно поверить в свое право на счастье?
Этот вопрос мучил меня весь вечер, но ответа почему-то не находилось. Ведь в жизнь с герцогом Лейсли я верила. Ну, пускай не очень счастливую… для меня, так как трудно быть действительно счастливой с человеком, чей возраст более чем вдвое превышает твой собственный. Но…
Ах, но Люстиан такой великолепный и… мне не нравилось, как на него смотрели все те девушки сегодня днем и сейчас, за столом, тоже. Они красивые и явно без таких «украшений» на спине, как я. И пускай еще несколько дней тому назад я лепетала весь тот откровенный… бред, как сказала Брайна, про удовлетворение мужских низменных потребностей на стороне, но сейчас… сейчас я готова была выцарапать глаза каждой, кто посмеет даже дотронуться до него, вырвать волосы любой, к кому захочется прикоснуться ему самому. Я не была готова к тому, чтобы те руки, что ласкали меня еще совсем недавно, дарили те же самые волшебные ощущения другой. Я не была готова делиться своим Люстианом, с кем бы то ни было!
Своим?!! О, Боже, я явно схожу с ума!
— Хорошо, с приманкой для Шикстона и с Сумеречной Империей пока решили, — устало вздохнул я. – Теперь про леса Дилии. Я сегодня долго думал…
— Ты сегодня еще и думал? – насмешливо протянул Ювестос. – Интересно чем? Уж не…
Друг заткнулся едва наткнулся на мой предостерегающий взгляд и, опасливо покосившись на все еще весьма помятого Роклайна, вздохнул:
— Ууу какие мы грозные… шуток совсем не понимаешь. Хотя, знаешь, я был бы не против поразмяться чуточку, но как-нибудь в другой раз – сегодня у меня встреча с одной крошкой найтаной. Не хочу пугать нежную малышку разукрашенной физиономией.
Я приподнял бровь, но комментировать ничего не стал, вернувшись к тому, что изначально хотел сказать:
— Так вот, насчет лесов Дилии…
Спустя еще два часа мы, наконец, закончили обговаривать все детали предстоящих операций по защите наших границ и выманиванию информатора. Голова болела и хотелось лишь одного – пойти в свои покои, сграбастать в объятия свою кошечку и провалиться в сон. Но, сегодня ужин и на него должны придти драконы. Таким гостям оказывать неуважение чревато последствиями.
— Значит, план действий на завтра ясен? – дождавшись кивков от обоих своих собеседников, я поднялся. – Отлично. О предстоящем военном совещании я обмолвлюсь сегодня. Дальше будем надеяться, что и шпион, и сам Шикстон окажутся достаточно глупы, чтобы позариться на предложенный сыр и попасться в мышеловку. Ах, да, я передумал – охрану с границы действительно снять и лаишей с лесов забрать по-настоящему – всех перенаправить на границу с Шааронией и спрятать. Фей, соответственно тоже предупредить. Приграничные войска от светлых снять и сгруппировать где-то недалеко от границы Шааронии. Когда темные заглотят дармовой сыр по самые… в общем не мне тебя учить – в живых не должен остаться никто. С драконами я договорюсь. Я подумал, что не стоит трать такую заманчивую приманку только на выявление шпиона. Пусть отправит свое последнее послание Темному Императору. На фоне того, что нам при любом раскладе предстоит отстаивать Дааронию… в общем, неделей раньше или неделей позже… нам этой войны не избежать. И гонцов ко всем светлым правителям. С демонами будем решать по результатам разведки. Вот, теперь действительно все. Увидимся за ужином.
Направляясь в свои покои, я был твердо намерен отдохнуть часик перед ужином, держа в объятиях свою кошечку. Но как только зашел внутрь понял, что об отдыхе можно только мечтать – у туалетного столика, с расстроенной мордочкой и с подозрительно блестящими глазами, сидела Фелисити и о чем-то усиленно думала. Вот знал же, что нельзя оставлять ее одну – обязательно что-нибудь да надумает! Эти женщины… рррр… слов нет.
Сгреб свою девочку и, приподняв пальцами ее личико, заставил взглянуть на себя.
— Итак, рассказывай, кошечка моя, чего ты себе успела надумать за те несколько часов, что меня не было? – требовательно спросил я.
Фелисити в нерешительности закусила губку и я уже приготовился как обычно клещами вытягивать из нее ответ, как она вскинула на меня полный отчаяния и боли взгляд и выпалила абсолютно невозможное:
— Зачем тебе я? Зачем тебе искалеченная морально и физически девушка, если быть с тобой будет рада любая? И не отрицай, я не слепая, видела, как на тебя смотрели сегодня. Они такие… а я…
— А ты не такая, — улыбнулся я. – Ты – моя! А это значит, что ты для меня в сто раз лучше любой женщины. Самая лучшая, самая красивая, самая желанная, самая… любимая.
Да, я сказал это, несмотря на все обещания самому себе, что она не узнает, по крайней мере пока, об этой моей слабости. Просто не мог не сказать, глядя в эти доверчивые и любимые светло-карие омуты, в которых сейчас плескалась боль. Порой лучше пойти напрямик и рискнуть всем, чем выискивать окольные пути и, сделав один неверный шаг, потерять все, что имел и что мог бы получить. Она такая неуверенная в себе, а с меня не убудет от этого признания – все равно она уже давно держит мое сердце в своих маленьких ручках.
— Н-но ты не знаешь меня, — покраснев до самых корней волос, пролепетала малышка.
— Я знаю о тебе гораздо больше чем, ты думаешь. Это ты не знаешь меня, — тяжело вздохнув, признался я. – Твой любимый цвет – голубой, как ясное небо, — начал я рассказывать то, о чем узнал за время наших мимолетных встреч в моих снах и, внимательно наблюдая за выражением ее лица, чтобы убедиться, что подозрения насчет моих снов верны. – Ты терпеть не можешь туман, сырость и дождь, но там, где ты жила слишком редко светит солнце. Ты любишь белое полусладкое и терпеть не можешь десертное. А еще ты ненавидишь чай и очень любишь наш риш, во всяком случае, ты призналась мне в этом, когда впервые попробовала его. Ты обожаешь шоколад и вообще все сладкое…
— Откуда ты…
— Ты снилась мне, кошечка моя, — бросился я в омут с головой, — на протяжении долгих трех месяцев, пока я не совершил глупость.
-Я… снилась тебе? – удивленно переспросила Фелисити.
— Да, — засмеялся я и, подхватив свою девочку на руки, отнес ее на кровать, где усадил себе на руки. – Даже считал, что лишился разума. Ты считаешь меня безумцем?
— Нет, — улыбнулась Фелисити. – Как я могу считать безумцем тебя, если сама чуть с ума не сошла – я же в другом мире! Если честно, до сих пор сомневаюсь, не снится ли мне все это.
— Ни за что! Уж поверь мне, я профи по тому, что касается снов, — я лег и устроил кошечку у себя на груди, наслаждаясь чувством ее хрупкой фигурки на мне, в моих руках.
— А мне не верится, что все это может происходить со мной на самом деле. Не могу понять как мне… понимаешь ты… ты такой замечательный – красивый, сильный… я чувствую себя такой… защищенной и нужной рядом с тобой. От тебя за этот небольшой отрезок времени я получила больше заботы, чем видела за последние пять лет. Просто… я хочу попросить… не играй со мной, Люстиан. Ведь ты пойдешь дальше, а я… я не смогу…
— Куда я пойду без тебя, глупенькая моя? – подмял я девушку под себя и взглянул во влажные от слез глаза. – Я ведь чуть с ума не сошел, когда ты перестала приходить ко мне во сне, я ведь всех своих людей на уши поставил – тебя искал и радовался, как идиот, когда обнаружил тебя в своей постели. До последнего не мог поверить, что ты пришла ко мне и не на каких-то два часа во сне, а насовсем. Я же до сих пор бегу в свои в покои днем, чтобы увериться, что ты тут, все еще со мной. И по ночам часто просыпаюсь, боясь, что это очередной сон, я открою глаза, а тебя нет рядом. Так куда же я уйду от тебя? С той самой ночи, как я застегнул на твоей руке браслет – я твой хранитель, пока в моей груди бьется сердце. И это не я от тебя, а ты от меня уже никуда не уйдешь.
Я был откровенен и не зря – моя кошечка, наконец, поверила мне и поверила в свое право на счастье. Впервые с момента появления в моей постели она сама потянулась ко мне за поцелуем. А кто я такой, чтобы противиться желанию своей женщины? Нет, пока еще девушки, но только пока. Я дам ей еще совсем немного времени привыкнуть к себе, а потом окончательно сделаю своей. Все ответы на интересующие меня вопросы я услышал и увидел сегодня – она тоже испытывает ко мне какие-то чувства, хоть и не понимает их. Осталось еще совсем немного подождать.
Но, есть еще кое-что.
Я положил Фелисити на кровать лицом вниз и разодрал уже который по счету комплект одежды. Девушка напряглась и попыталась отстраниться, перевернуться на спину и скрыть от моих глаз свидетельство пережитой ею боли.
— Люстиан, пожалуйста, не нужно, — в ее отчаянном голосе слышались слезы.
Я провел пальцем по шраму, что пересекал ее поясницу, потом по рваному шраму чуть ниже лопаток. Потом поцеловал каждую белую полоску, пытаясь задушить свое бешенство от понимания того сколько раз ей приходилось выдерживать жестокие побои. Ведь, судя по виду шрамов, ее избивали плетью не раз и не два.
— Милая, я обожаю все в тебе и даже эти шрамы, которые свидетельствуют о том, какая ты у меня на самом деле храбрая и сильная духом девочка, — прошептал я в ухо уже в открытую плачущей девушки.
Внутренним чутьем почувствовал, что она хочет возразить мне. Потому перевернул на спину и нежно поцеловал ее губы, продолжая поцелуй до тех пор, пока ее всхлипы не сменились стонами.
— Но, я думаю, будет лучше, если мы уберем их с твоей спинки. Как ты на это смотришь? – спросил я, закончив поцелуй.
— А разве такое возможно? – недоверчиво спросила кошечка.
— Мгм. Не сразу, правда. Но, думаю, за несколько месяцев Трастиан справится и твоя спинка станет идеально гладенькой, — улыбнулся я, с нежностью наблюдая, как любимые глаза наполняются безграничной благодарностью, теплом и чем-то таким, что заставило мое сердце биться чаще.
Глава 7
Фелисити Дустрон
Почему так сложно поверить в свое право на счастье?
Этот вопрос мучил меня весь вечер, но ответа почему-то не находилось. Ведь в жизнь с герцогом Лейсли я верила. Ну, пускай не очень счастливую… для меня, так как трудно быть действительно счастливой с человеком, чей возраст более чем вдвое превышает твой собственный. Но…
Ах, но Люстиан такой великолепный и… мне не нравилось, как на него смотрели все те девушки сегодня днем и сейчас, за столом, тоже. Они красивые и явно без таких «украшений» на спине, как я. И пускай еще несколько дней тому назад я лепетала весь тот откровенный… бред, как сказала Брайна, про удовлетворение мужских низменных потребностей на стороне, но сейчас… сейчас я готова была выцарапать глаза каждой, кто посмеет даже дотронуться до него, вырвать волосы любой, к кому захочется прикоснуться ему самому. Я не была готова к тому, чтобы те руки, что ласкали меня еще совсем недавно, дарили те же самые волшебные ощущения другой. Я не была готова делиться своим Люстианом, с кем бы то ни было!
Своим?!! О, Боже, я явно схожу с ума!
