Тянет ближе к ночи сны песня

Какой сегодня день недели, я не помню,
На часах почти два часа ночи ровно,
Сижу дома, а где-то летят самолеты,
Кто-то ждет кого-то, встречая восходы.

Какой сегодня день недели, я не помню,
На часах почти два часа ночи ровно,
Сижу дома, а где-то летят самолеты,
Кто-то ждет кого-то, встречая восходы.
Надеясь на что-то, не стирая телефоны,
Не удаляя фотографии из альбомов,
А у меня все гладко и можно сказать, что ровно,
Есть компьютер с монитором и своя комната.
И есть окно, через которое видно город,
Жаль, не море и горы, но тоже неплохо.
Есть фонари и дороги, здание на Петровке,
Вокруг него ворота, внутри дела на полках.
Там не горят окна, как и окна моего дома,
Ну конечно кроме одного,
За которым я делаю, что-то новое в стерео или в моно,
Стираю, заново пробую.
Мало друзей, много знакомых,
Снова люди на улицах выйдут из метро,
Накрасив лица, глазами пытаясь найти самое главное,
Или кого-то рядом, но все такие разные.
А я смотрю на звезды, она может быть тоже,
Мурашки по коже и вера глубоко в душе
В то, что было раньше, а сейчас осень и лужи.
Компьютер завис, пойду перезагружу.
А у меня и море, и горы видно из окна,
Субтропики, острова между двух океанов,
Кстати тоже ночь и где-то часа два,
И в джунглях на болотах уснули пеликаны.
Навалом плана, который любил Боб Марли,
Разные забавные пальмы радуют плодами
Из «Лица со шрамом» по сотке за три ореха
Скажите, разве это нормально?
По-моему, немного странно, извините,
Ущипните меня, а, мне это не снится,
За все спасибо вон той сеньорите,
У которой Гуффи из мультика набит на пояснице.
Янки, фрицы, макаронники, лягушатники,
И почти не слышно русской речи,
А у меня — семь высоток столицы от лопатки до лопатки
И нелепая схема Замоскворечья на печени.
А вечером с океана дует прохладой,
Она рядом, загар шоколадный,
В руках — Pina Colada, и это так радует,
Простите ребята, вот такая фиговая правда.
Еще пять дней, и опять качели,
Новые города, «Привет, народ, как настроенье?»
Поезда, самолеты, разница во времени
Для тех, кого прет это, для тех, кто в теме.
Небо, мне бы ее позабыть,
Но звездами небо не плачет.
Лето, что позади,
Очень хочется заново начать.
Небо, мне бы ее позабыть,
Но звездами небо не плачет.
Лето, что позади,
Очень хочется заново начать.
А я простуженный жду свою суженную,
Но видать, не суждено с голосом застуженным.
В микрофон что-то бормочу, ночами пишу,
Пытаясь воплотить в жизнь свою мечту.
Пытаюсь подарить мир дочке,
Но по дороге попадаются пока, лишь только кочки.
На небо смотрю, каюсь, потом вновь спотыкаюсь,
И так по миру пол-жизни маюсь.
Таю при виде глаз, ее звонкого голоса,
Потом вспоминаю, что жизнь — это полосы,
Волосы, руки, лицо, кожа —
Это вроде на нее даже тоже немного похоже.
Но опять не то, тупая дура,
Да и парни говорят, что это тупо б*дливая к*рва.
Разбиты в клочья эмоции
Точным в сердце ударом, все сознанье покоцано.
Теперь я, видать, — раса людей с волчьим оскалом
И дай Бог, чтобы этого мне не было мало,
И я мог писать до конца, вливая боль в минуса,
Заставляя чаще биться сердца.
Пока на небе светят звезды, я пишу,
Слушаю тишину и жду.
Пока на небе светят звезды, я-я мечтаю,
Этим и живу.
Пока на небе светят звезды, я пишу,
Слушаю тишину и жду.
Пока на небе светят звезды я-я мечтаю,
Этим и живу.
Небо, мне бы ее позабыть,
Но звездами небо не плачет.
Лето, что позади,
Очень хочется заново начать.
Небо, мне бы ее позабыть,
Но звездами небо не плачет.
Лето, что позади,
Очень хочется заново начать.

Ближе к ночи будет холодать, я иду домой.
Там живые подъезды за лесополосой.
В них дешёвое счастье ходит по кругу,
И только музыка моя мне протягивает руку. [х2]

И мороз силу сбавил или я окреп,
Но смотрел твёрдо прямо, ступая в серый снег.
Первая метель утихнет среди этих мест,
И по горизонту степь, на шее пошарпаный крест.
Сколько людей — ровно столько же историй,
Каплями дождя с небес синие глубины моря,
Такие разные, но в пути своём едины,
На земле живём в войне, в облака уходим с миром.
Кошенные с ног ветром осенью под листами
Люди, битые дождём, смотрят на небо часами.
Тем уставшим, раскиданным по подъездам,
Плачущим по весне, с её светом небесным.
Всем, кого не пожалел щедрый русский быт,
Тому, кто выжил с утра, и вечером снова убит,
Между пьяных разбитых окон так пусто,
Но под бетонными навесами горит живое искусство.

Ближе к ночи будет холодать, я иду домой.
Там живые подъезды за лесополосой.
В них дешёвое счастье ходит по кругу,
И только музыка моя мне протягивает руку. [х2]

Там, где бьют посуду в пьяной истерике,
Там же прячут чувства за закрытой дверью.
Как хлебом серым, делятся верою,
И в покрывало кутают надежды так немного.
Но не себе одному, а разделить её с Богом,
Там, где другие будут скованны.
Дух наш там останется несломленным,
Это основа для нас из монолита в словах.
Наша жизнь будет отлита в чужих головах…

В кровь стоптана подошва, сжимаю веру в ладони,
Пускай камни летят, от них тебя закрою.
С наглостью шагать по шпалам через пути,
У нас с тобой на двоих единые нити.
Разговоры с небом, наверное там пусто,
Один на один человек и искусство.
В поисках вдохновения кольцевать по кругу,
И снова музыка мне протягивает руку…

Ближе к ночи будет холодать, я иду домой.
Там живые подъезды за лесополосой.
В них дешёвое счастье ходит по кругу,
И только музыка моя мне протягивает руку. [x2]

Closer to the night will be cold , I ‘m going home.
There are living in the forest belt entrances .
They are cheap happiness goes in a circle,
And only my music reaches out to me . [ x2 ]

And because of frost slowed or I’m stronger,
But looked firmly right , stepping into the gray snow .
The first storm subsides of these places,
And on the horizon the steppe, on the neck posharpanoy cross.
How many people — the same number of stories,
Raindrops from the sky blue depths of the sea ,
Are so different, but in a way its united
On the ground, living in a war in the clouds go away in peace.
Mowing down the wind in autumn under the sheets
People , broken rain, look at the sky for hours.
Those tired, scattered on the porch,
Crying in the spring, with its heavenly light .
Anyone who has not regretted generous Russian life,
Tom , who survived in the morning and in the evening again killed
Between drunken broken windows as empty
But under concrete canopies lit living art .

Closer to the night will be cold , I ‘m going home.
There are living in the forest belt entrances .
They are cheap happiness goes in a circle,
And only my music reaches out to me . [ x2 ]

Where beat the dishes in a drunken tantrum
There’s also a sense of hiding behind closed doors .
As bread gray , divided by faith
And the veil Kuta hope so little.
But not afford one, and share it with God ,
Where others will stiffness .
Our spirit remains unbroken there ,
This is the foundation for us from the monolith in words.
Our life will be cast in the minds of others …

In blood worn sole, squeezing faith in the palm ,
Let the stones fly , you ‘ll close them .
With audacity to walk along the tracks through the path
You and I have a double single thread.
Discussions with the sky , perhaps it’s empty ,
One by one people and art.
In search of inspiration girdle around,
Once again, the music reaches out to me …

Closer to the night will be cold , I ‘m going home.
There are living in the forest belt entrances .
They are cheap happiness goes in a circle,
And only my music reaches out to me . [x2]